— А я к нему не привыкла. Знаешь, только теперь я поняла, почему Сет оставил мне лишь малую часть своего имущества. Он предчувствовал, что богатство выбило бы меня из колеи.
— Во всяком случае, он знал, что, сделав тебя богатой вдовой, очень осложнил бы жизнь мне, — поправил ее Эрик. — Я люблю тебя, Кэтлин.
— Я тоже тебя люблю, причем больше, чем этот дом и больше, чем любое наследство. Больше всего на свете. Я никогда больше от тебя не убегу. Ты — мой дом, моя крепость, моя жизнь. Я поняла, что от проблем не убежишь. Это лишь осложняет дело. Если бы я не осталась в детстве сиротой, возможно, относилась бы к жизни с большим доверием. Я всегда знала, что бегать от проблем глупо, но ничего не могла с собой поделать.
— Ты никогда не задумывалась над тем, почему на нашу долю выпало столько испытаний? Ведь мы могли с самого начала, еще в лагере, признаться друг другу в любви, пожениться, завести семью. Зачем понадобилось столько сложностей?
Кэтлин ответила не сразу.
— Наверное, мы оба были недостаточно зрелыми, чтобы осознать всю полноту ответственности. Ни ты, ни я не были готовы к такому решению. Каждый из нас был слишком уж увлечен собой. Теперь мы знаем цену жизни и счастью. Больше ценишь то, что досталось тебе с трудом. И еще мы с тобой не знали Сета. Думаю, он научил нас обоих, как нужно любить.
— Ты еще такая молодая, — сказал Эрик после долгого молчания. — Откуда в тебе столько мудрости?
— Ничего себе комплимент. Лежишь рядом с обнаженной женщиной и хвалишь ее за мудрость.
Он рассмеялся.
— Слушай, давай Терон будет спать вместе с нами?
— Хорошо, но не сейчас. Позже. Я тоже эгоистка. Хочу насладиться тобою сполна.
— Что ж, придется потерпеть.
Она поцеловала его, и в них с новой силой возгорелась страсть. Когда порыв иссяк, Кэтлин отодвинулась и спросила:
— Когда ты на мне женишься? Завтра?
Он лениво потянулся.
— Прямо даже не знаю… — Потом, покосившись на ее голую грудь, заметил: — Я теперь не смогу к тебе относиться с прежним уважением.
Зеленые глаза Кэтлин прищурились, рука скользнула вниз по его телу.
— Вообще-то, в настоящий момент мне нужно от тебя не уважение, а нечто совсем другое.
Эрик застонал — ее рука безошибочно вышла на цель.
— Да, возможно, ты права… Я согласен на тебе жениться…
— А знаешь, чего я еще хочу?
— Не знаю, но заранее согласен, — с готовностью откликнулся он. — На все, на все согласен.
Кэтлин удовлетворенно улыбнулась, сознавая, что вымогательство пришлось ей по вкусу.
— Значит, так. Мы поедем в Арканзас и поженимся в часовне лагеря «Горный». На церемонии будут присутствовать Би Джей и Эдна. Кроме того, мы пригласим твою мать, Боба, Салли, Джейми, Дженнифер, Джорджа, Элис и еще, пожалуй, Элиота. Терон, разумеется, едет с нами.
— Нет вопросов, — сразу согласился Эрик. — Я на все согласен.
Она склонилась над ним, закрыв его шатром своих волос.
— Ты меня любишь?
— Да. Господи, да.
Кэтлин слегка куснула его за сосок, и Эрик издал стон наслаждения.
— Расскажи об этом поподробнее, — приказала она, целуя его в губы.
Он схватил ее за руку, прижал к своей груди. Его синие глаза светились в Полумраке нежностью и любовью.
— Да, милая, я люблю тебя всем сердцем. Моя жизнь принадлежит тебе.
Он ласкал ее обнаженное тело, целовал ее губы и все не мог насладиться близостью той, которую любил.
Их тела вновь слились в единое целое. На сей раз они любили друг друга еще неистовей, чем прежде, потому что все было сказано и сомнения исчезли бесследно. Их души парили в небесных сферах, где время безвластно.
Джордж тихо приоткрыл дверь и заглянул в спальню.
— Вот они, голубчики, — сообщил он жене, с любопытством выглядывавшей из-за его плеча, — все трое. Спят без задних ног, и все трое — в чем мать родила.
Он хихикнул, за что получил локтем в бок.
Трое спящих не пошевелились. Эрик одной рукой обнимал за плечи Кэтлин, другой прижимал к себе своего маленького сына.
— Им хорошо вместе, — прошептала Элис и прикрыла дверь.
— Это уж точно.
