А затем он сказал еще кое-что. Подполковник Галланд, который командовал аэродромом Виссан, расположенным недалеко от Сент-Омера, посылает свои поздравления подполковнику Бадеру и приглашает к себе на чашку чая. Граф мягко добавил:
«Мы не собираемся вас допрашивать. Он просто хочет познакомиться с вами. Как говорит Галланд, вы товарищи, хотя и воюете на разных сторонах».
Бадер был заинтригован. Отказываться было просто глупо. К тому же он сам был не прочь познакомиться с Галландом (вероятно, они уже встречались в воздухе). Он привносил аромат рыцарства в современную войну. Вдобавок, Бадер получал шанс посмотреть, как обстоят дела у немцев, какие порядки на истребительном аэродроме Люфтваффе, чтобы сравнить их с английскими. Может, ему удастся вернуться домой на «мессере».
«Я буду рад принять приглашение», — сказал он.
«Отлично. За вами придет автомобиль», — пообещал граф.
И они дружно прикончили вторую бутылку.
* * *
Пришел автомобиль, который вел маленький лысый инженер Люфтваффе. День был солнечным, вполне подходящим для небольшой прогулки. Они подъехали к небольшому симпатичному домику из красного кирпича. У дверей стояли немецкие офицеры — это был их клуб. Когда Бадер выбрался из машины, к нему подошел симпатичный офицер примерно его возраста, темноволосый, с тонкими усиками. На лице у него были видны следы ожогов, а мундир украшало множество орденов. На шее висел Рыцарский Крест с Дубовыми Листьями и Мечами — одна из высших немецких наград. Он протянул руку и представился:
«Галланд».
Бадер протянул руку в ответ и вежливо сказал:
«Рад познакомиться. Меня зовут Дуглас Бадер».
Галланд не говорил по-английски, и в качестве переводчика выступал тот самый инженер. Остальные офицеры подошли поближе, щелкая каблуками, когда их представляли. Галланд увел Бадера с собой, в небольшой садик, окруженный живой изгородью. Он вежливо и тепло произнес:
«Я рад видеть, что с вами все в порядке, и вы опять здоровы. Как вам удалось выпрыгнуть с парашютом?»
«Я это плохо помню».
«Это бывает. Однажды меня сбил кто-то из ваших пилотов, и мне пришлось прыгать. Приземление оказалось довольно жестким. Наверное, садиться на одну ногу очень неприятно».
Бадер спросил:
«Вы обожгли лицо именно тогда?»
Галланд кивнул.
Они прошли в длинную невысокую беседку, несколько офицеров проследовали за ними. Бадер с удивлением увидел, что в ней на большом столе находится тщательно выполненный макет железной дороги. Галланд нажал кнопку, и маленький поезд прошел мимо крошечной станции, проскочил под светофором, нырнул в игрушечный тоннель. Глаза Галланда сверкали, он радовался, как маленький мальчик. Переводчик сказал:
«Это любимое место герра оберст-лейтенанта в то время, когда он не находится в воздухе. Это точная копия поезда рейхсмаршала Германа Геринга, хотя его поезд, конечно, гораздо больше»[11].
Поиграв еще немного, Галланд повел компанию через небольшую рощицу к укрытому маскировочными сетями ангару. В нем стоял истребитель Me-109.
Бадер с восхищением посмотрел на самолет. Галланд сделал вежливый жест, приглашая его залезть в кабину. Немцы с удивлением следили, как он без посторонней помощи поднялся на крыло, потом руками забросил правую ногу в кабину и уселся в кресло. Пока он разглядывал кабину, Галланд поднялся на крыло и быстро объяснил назначение приборов. У Бадера мелькнула шальная мысль включить мотор и попытаться взлететь[12].
Подняв голову, Бадер не увидел аэродрома. Тогда он попросил переводчика:
«Не спросите ли вы у подполковника, может быть, он позволит мне взлететь на этой штуке?»
Галланд усмехнулся и ответил. Переводчик сообщил:
«Он говорит, что если вы это сделаете, ему придется лететь за вами».
Бадер с интересом взглянул на Галланда и согласился:
«Хорошо, давайте попробуем».
Галланд еще раз усмехнулся и ответил, что сегодня он не на боевом дежурстве.
Когда Бадер вылез из кабины «мессера», то вдали увидел море. Ему даже показалось, что где-то вдалеке он различил отблеск белых скал Дувра, и он почувствовал себя плохо. Там находится его дом. До Англии всего 40 миль. На мгновение ему захотелось, чтобы немцы оставили его одного. Тогда он заберется в кабину «мессера» и вернется на свой аэродром к чаю.
Однако чай пить пришлось на французской ферме. Официант принес сэндвичи и настоящий английский чай (вероятно, трофейный). Все было, как в офицерской столовой КВВС, только форма на военных была чужая. И атмосфера была совсем иной, что было вполне понятно. Все улыбались, обменивались наилучшими пожеланиями, но в воздухе витала некая напряженность, и беседа шла несколько натужно. Говорил Галланд, остальные больше отмалчивались. Никто не пытался выудить из него информацию. Маленький переводчик сообщил, что в тот день, когда он был сбит, Люфтваффе сбили 26 «Спитфайров», не потеряв ни одного самолета. Это была настолько очевидная чушь, что Бадер даже развеселился. Королевские ВВС давно посмеивались над хвастовством немецких летчиков[13]. Сам Галланд в тот день сбил 2 самолета и еще 3 возможно сбил, включая таинственного летчика, который подбил его истребитель[14].
Позднее немцы показали Бадеру ленту, снятую фотопулеметом. Однако он увидел «Бленхейм», который немцу сбить не удалось, и «Спитфайр», извергающий клубы черного дыма. Очевидно, он был сбит. Затем странная лента показала «мессер», обстреливающий английский корабль и «потопивший» его. На последних нескольких кадрах было видно тонущее судно, но это было совсем другое судно.
Галланд подарил ему жестянку английского табака и, когда Бадер усаживался в автомобиль, сказал:
«Было очень приятно встретиться с вами. Я боюсь, в лагере военнопленных вы встретите несколько иное обращение. Однако дайте мне знать, и я сделаю все, что могу».
Он тепло улыбнулся, пожал Бадеру руку, щелкнул каблуками и козырнул. Когда автомобиль тронулся, все немцы щелкнули каблуками и отдали честь. Бадер, вместе с маленьким инженером, поехал обратно в госпиталь. Он был бы рад иметь Галланда в своем крыле. По слухам, на его счету числилось около 70 самолетов, но Галланд успел повоевать в Испании и Польше.
