— Я не считаю, что ты должна проводить столько времени в гараже и на кухне, — сказала ей как-то Эдит на ее девятом году жизни.
— А Гарри это нравится, — сказала Энн.
— Я в этом вовсе не уверена, — сказала Эдит. — Ты им обоим наверняка мешаешь.
— Нет, мама. Я помогаю Гарри, и Мариан тоже.
— Боюсь, что ты отвлекаешь их от работы, а они из вежливости стесняются тебе об этом сказать, — настаивала Эдит.
Энн держалась в стороне от гаража и кухни целую неделю. Она разговаривала с Гарри и Мариан, только когда они к ней обращались, и отвечала им, не глядя в глаза. Тогда Гарри, который начал по ней скучать, спросил ее:
— Где ты все это время пропадала?
— Не знаю.
— Не знаешь? Давай-ка поскорее прокатись на своей лошадке, а то она зачахнет.
— Почему?
— Потому что ей вредно стоять дни напролет в стойле без всякого движения. Вот почему.
— Мне запретили.
— Тебе запретили? Запретили что? Да твой отец скорее продаст этого пони, чем позволит топтаться без дела в конюшне. Он же зачахнет.
— Мама сказала, что я вам с Мариан мешаю.
Гарри посмотрел на жену, и та кивнула и состроила физиономию.
— Ты нам вовсе не мешаешь, — сказала Мариан. — Мы даже очень рады, когда ты приходишь.
— А мама говорит, это не так.
Положение уладилось после того, как Гарри поговорил с Джо, а Джо — с Эдит.
— Неужели ты хочешь, чтобы девочка выросла и говорила «енти»? А я слышала, как она выражалась еще хуже.
— Что же еще хуже?
— Слово, которое начинается с «г». Ты знаешь, откуда она его взяла.
— Я уверен, Эдит, что знаю, откуда она его не взяла. Гарри никогда не позволит себе таких слов в присутствии ребенка.
— Она это слово где-то услышала, и вполне логично, что именно там. К тому же это не только гадкие слова. Это и «енти», и «ктой-то» и «чтой-то», и неправильная грамматика. И кое-что еще.
— Что же еще?
— Разговоры о большом пенисе нашего Капитана.
Джо рассмеялся.
— Мне не кажется смешным, что девятилетняя девочка рассуждает о половых членах лошади. И ты знаешь, откуда она взяла слово «пенис». Конечно же, от Гарри.
— Ну, могло быть и хуже, — заметил Джо. — Я рад, что Гарри проявил сдержанность.
— Тебя, похоже, все это забавляет. Она сказала, что пенис у Капитана почти до земли.
— А сколько лет было тебе, когда ты впервые села на лошадь? Ты ведь была примерно в том же возрасте. Невозможно проводить время с животными и не замечать определенных вещей. Гарри боготворит Энн, просто боготворит. И у тебя не должно быть ни на йоту сомнений в том, что Гарри никогда не причинит Энн никакого вреда.
— Конечно, нет. Просто она у нас будет выражаться как конюх.
— Эдит, ты несправедлива к Гарри. С моей точки зрения, весьма несправедлива. И хотя я, как правило, стараюсь в такие дела не вмешиваться, на этот раз я считаю, что, если мы запретим Энн ходить в конюшню, мы не столько приобретем, сколько потеряем.
— Прекрасно. Я отдала приказание, а ты собираешься его отменить, — сказала Эдит.
— Ты, например, можешь сказать Энн, что она в последнее время так хорошо себя вела, что ты решила позволить ей снова ходить в конюшню.
— Вот этого я сказать не могу. Она в последнее время не так уж хорошо себя вела.
— Ну ты ведь знаешь почему, — сказал Джо.
— Да, я знаю почему. Она ходила надутая, потому что ей не разрешили посещать гараж. Или конюшню, как ты ее называешь. Она плохо вела себя, не делала домашнюю работу и отказывалась от еды, ужасно капризничала. А ты предлагаешь мне сказать ей, что в награду за такое поведение ей разрешается делать то, что ей нравится. Прошу прощения, мой дорогой, но я этого делать не буду. Хочешь ее баловать, пусть это будет на твоей совести. Ты решай это сам. Может быть, в будущем ты возьмешь на себя всю ответственность за нее. И я тебе ее с удовольствием отдам. Но позволь напомнить тебе, что недалеко то время, когда она будет нуждаться в матери гораздо больше, чем в отце.
— Не надо преувеличивать того, что случилось, — сказал Джо. — Я ни слова не сказал о том, что собираюсь отменять твои приказания или освобождать тебя от твоих обязанностей. Тем не менее когда я вижу, как ты перегибаешь палку…
— Перегибаю палку? Хм.
— Я оставляю за собой право вмешиваться, — сказал Джо. — Я хочу сказать Энн, что мы считали, будто ее приходы в конюшню мешают Гарри работать, но Гарри сказал нам, что это не так…
— И что же?
— Она может ходить в конюшню, но, наверное, не так часто, как прежде.
— И твои слова докажут только одно: что я была не права. И она этого не забудет.
— Я думаю, что ты преувеличиваешь. Так что именно это я ей и скажу.
Джо поступил так, как собирался, и Энн снова стала ходить в гараж-конюшню. Вся история не ограничилась одним происшествием и длилась около года; началась она с приказа Эдит, потом последовало восстановление Энн в ее правах посетительницы конюшни, а потом Энн исполнилось десять лет. Все завершилось грустным, малоприятным событием.
Джо-младшему — по прозвищу Джоби, которое малыш получил после попытки произнести свое полное имя, — нравилось делать все, что делала его сестра. Джоби играл с ее куклами, подражал ее речи, вопил, когда его не пускали на ее утренники, и пытался завести с отцом такие же отношения, как у его сестры. Если он видел, что сестра сидит на коленях у отца, он тут же взбирался на оставшееся местечко и пытался играть с Джо в те же самые игры. Его маневры причиняли и отцу, и дочери неудобства, но они старались потесниться и включить его в игру. Мать приглашала его сесть к ней на колени, и он взбирался к ней, но все внимание его было сосредоточено на сестре и отце, и Эдит, чувствуя себя исключенной из семейных игр, вскоре перестала в них участвовать. А из-за этого, в свою очередь, исключенным из них оказался и Джоби.
В подражание сестре, Джоби следовал за ней и в гараж. Когда же Гарри просил девочку выключить кран, Джоби кидался к крану и старался ее обогнать или держал тряпку для мытья машины наготове, чтобы подать ее Гарри, как только она ему понадобится. Джоби был проворным и сообразительным и порой раздражал Энн тем, что предугадывал просьбы Гарри. Однажды у Энн лопнуло терпение, и она облила его водой из шланга. Она была наказана — на этот раз отцом, который запретил ей неделю появляться в конюшне. Энн же наказала Джоби тем, что запретила ему входить к ней в комнату и отобрала у него свои куклы, которые, правда, вернула, как только ей позволили снова ходить в гараж.
Но Гарри теплых чувств к мальчику не испытывал.
— Не нравится мне этот мальчонка, и все тут, — говорил он Мариан. — А почему, не знаю.
