Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
«Смотри, старый козел! Как шарахну сейчас!»
Цыпа извивалась, визжала и плакала.
«Прошу вас… Не делайте этого. — Я полз к нему на коленях, умолял: Прошу, только не это… Всё что хотите. Меня. Лучше — меня».
«Во, дает!»
«Пожалуйста… Я вас очень прошу».
Цыпа охрипла от визга и лая. Агафонов с размаху ударил ее оземь. Она страшно, коротко взвизгнула. И затихла.
И тут… Сначала я даже не увидел, а скорее услышал… Мой избавитель. Старик…
За поясом у него торчал топор. Он тяжко, сипло дышал, мял, срывая дерн, месил сапогами жирную землю, налегал плечом и тянул, толкал, раскачивая березовый ствол с обломанными ветвями, отдирая, отламывая прибитый к нему дорожный знак, и снова гнул, выворачивая на стороны, чертыхаясь, спеша — и вырвал наконец, выдернул и пошел, яростно вскинув на плечо обрубок, к нам, где наглые крики, стон, и умоляющий голос, и лай и визг собаки…
Мощный глухой удар. Сзади. По спинам, по головам. Наотмашь. В глазах гнев и безумие. Крики, стоны. Кровь…
Ударил с размаху, одного и другого, сбил сразу, свалил и снова ударил, один охнул, скрючился и пополз на коленях, прячась за придорожный куст, второй катался, обхватив себя, по траве, и выл, и скулил, как только что прибитая им собака, а старик, не помня себя, снова вскинул обрубок, взревел и вдруг… оскользнулся, коротко ахнул и сел.
А они уже поднимались, в крови, злые донельзя, несдобровать и мне, и беспомощному старику, и надо, сейчас, их надо опередить, иначе конец, они ему не простят, ни за что не простят — бедный старик, он снова выпрямился, встал, из последних сил, бледный, и вынул топор из-за пояса… Он добивал их… Не помня себя… Обухом топора, хотя оба парня уже были мертвы.
11
За стеной что-то звякнуло и разбилось.
— Бабуля раздухарилась, — сказал Севка. — Ты хорошо ее привязал?
— Нормально вроде, — ответил Иван. — К лавке.
— Ладно, не убежит.
Изместьев вынул кассету.
— Вот. Теперь вам известно всё. Пожалуйста. Я свое слово сдержал.
Севка сунул кассету за пазуху.
— Годится, — сказал. И кивнул Ивану: — Погнали?
— Минутку, — попросил Изместьев. — Что вы решили? Мне важно знать. Когда вы передадите кассету следователю?
— А хоть завтра.
Изместьев промокнул платком потный лоб.
— Смело можете показывать на меня… Я вас увлек, убедил, спровоцировал… Это моя идея — допросить больного старика. Всё организовал и осуществил я один. Вы — лишь свидетели, зрители. И только. Договорились?
— По головке за это не погладят, Алексей Лукич, — заметил Иван.
— Не беда. Как-нибудь переживу.
— Запах какой-то, — сказал Севка. — Вроде горит что-то. Не чувствуете?
— Дым, — показал на щель под дверью Иван.
— Да ну?
Они бросились в сени.
— Дверь! — крикнул Севка. — Наружную! Вышибай!
Веранду и сени заволокло дымом.
— Не видно ни фига!
— Открой окно!
Севка, согнувшись, разгребая руками дым, пробрался к наружной двери и бабахнул ее ногой, сорвав с крючка.
На полу, привязанная к лавке, суматошно ворочалась Тужилина. Она пыталась отползти от разбитой лампы и сбить огонь на горящей одежде.
Иван на четвереньках подполз к ней и, обжигаясь, нащупал и выдернул у нее изо рта тряпку. Она долго и глухо кашляла, потом заорала всполошно: «Аааа!» — и он, сдернув с себя куртку, стал лупить ее по бокам и спине.
— Где ведра? Воды!
— Старик! — крикнул Севка. — Выноси старика!
Изместьев метнулся назад, в комнату, быстро наполнявшуюся дымом. Растворил окно и выбросил магнитофон в сад.
Хопров, вскинув руки, испуганно ворочал скрюченными пальцами. Дым ел ему глаза, он часто моргал, гневно мычал и шевелил губами.
Изместьев сгреб его в охапку, снял с постели и бегом понес из дому.
На веранде Севка сражался с огнем. Срывал горящие занавески, швырял их на пол и затаптывал. Выдергивал шпингалеты, распахивал окна.
Иван волоком вытащил на улицу надрывавшуюся криком Тужилину.
Огонь за спиной у него пожирал оконные рамы, стойки. Жар, дым, треск.
— Без толку, — сказал Севка. — Сгорели.
Он догнал во дворе Ивана, и вдвоем они перенесли хозяйку через дорогу.
— Живая? — волновался Севка, оглядываясь на горящий дом. — Дышит?
— Вроде, — сказал Иван, приложив ухо к ее груди.
— А дед?
— Цел.
Обернувшись, Севка увидел, что в высокой сохлой траве навзничь лежит Хопров, и сторож что-то подкладывает ему под голову.
— Звонить надо, — сказал Иван. — Пожарникам. Вызывать скорую помощь.
Пламя с треском прорвалось сквозь крышу. Столб света длинно высветил деревню и пустое шоссе.
Защелкали калитки в близлежащих домах.
— Допрыгались, — сказал Севка.
Иван сел в траву, рядом с охающей и постанывающей Тужилиной и обхватил руками голову.
— Ты чего? — тронул за плечо его Севка. — Кончай. Ты чего?
Иван повалился ничком в траву и зло, отчаянно, с рыком стал рвать с корнем придорожный сорняк.
— Едут, — рукой показал Изместьев.
Справа, слепя фарами, на большой скорости приближалась черная «Волга». Водитель сердито и часто сигналил, поджимая к обочине деревенских жителей, сбегавшихся на огонь.
Метрах в двадцати от горящего дома машина остановилась.
Первым на дорогу выскочил Кручинин. За ним Гребцов и еще двое сотрудников, помощников Кручинина, в штатском.
— Видал? — ткнул Севка Ивана. — Андрюху привезли.
— Виктор Петрович! — позвал Изместьев.
Кручинин немедленно к нему подошел.
— Что с ними? Живы? — быстро спросил он, заметив лежащих в траве Тужилину и Хопрова.
— Успели вынести, — ответил Изместьев. И добавил: — Поджог совершил я. По неосторожности.
— Пожарников вызывали? Скорую?
— Нет еще. Времени не было.
— Васин! — обернувшись к машине, крикнул Кручинин. — Возьми Гребцова. Стариков надо в больницу! Быстро! Остальные — ко мне! Носилки есть?
— Откуда, Виктор Петрович?
— Давай на руках! Тут двое!
— Виноват один я, — снова сказал Изместьев.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
