—Не веришь...
—С учетом того, какими были общественный уклад того времени, взаимоотношения между различными социальными группами, можно предположить, что Амелия служила здесь и забеременела от одного из членов семьи, но тогда ей вряд ли позволили бы остаться в доме на время беременности. Ее отослали бы прочь. Возможно, откупившись... Однако я так не думаю.
Оглянувшись еще раз на доску, Роз вернулась в свое кресло.
—Почему?
—Главой дома был Реджинальд. Вся доступная информация о нем указывает на то, что он являлся необычайно гордым человеком и ревностно оберегал то, что сейчас мы назвали бы его высоким статусом в этой части страны. В политике, в бизнесе, в обществе. Если честно, Роз, я не думаю, что он связался с горничной. Твой прадед был более разборчивым. Завести интрижку с горничной мог бы какой-нибудь родственник, дядя, брат жены, кузен, но интуиция мне подсказывает, что связь с Амелией была более тесной.
—И что нам остается?
—Любовница. Женщина — не жена, — удовлетворявшая его плотские нужды. Содержанка.
Роз долго молчала и наконец заговорила.
—Митчелл, а знаешь, что забавно? Мы с разных сторон пришли к одному и тому же выводу. Ты перерыл горы документов — у меня от одной мысли о них начинается головная боль. Телефонные переговоры, компьютерные поиски, копание в судебных архивах, графики и таблицы и один бог знает, что еще. По ходу расследования ты раскрыл мне мою семью, людей, чьи имена я и не знала, но которым в очень реальном смысле обязана своей жизнью. Одновременно ты исключил дюжины вариантов того, кем могла быть эта несчастная женщина, сократив вероятность до единственно правильного ответа. Думаешь, когда мы все узнаем, она обретет покой?
—Не могу сказать. Почему ты так печальна? У меня сердце разрывается, когда ты грустишь.
—Даже не знаю. Сегодня еще кое-что случилось, — тихо призналась Роз и рассказала ему все. — Мне было так страшно! Мне было страшно, когда она той ночью отгородила нас от детей невидимой стеной и мы с тобой ворвались в детскую с веранды. Мне было страшно, когда она бушевала, бросалась вещами. Мне было страшно в ванне, когда она пыталась утопить меня. Я думала, что уже никогда не испугаюсь. Но сегодня, когда я стояла там и смотрела, как она идет ко мне через поле, сквозь туман, я остолбенела от ужаса. Я видела ее совершенно безумное лицо и понимала, что в своем безумии она ни перед чем не остановится. Наверное, вот такое безумие переживает саму смерть.
Роз тихонько встряхнулась.
—Я понимаю, как странно это звучит, но думаю, что именно это она каким-то образом и сделала: поборола безумием смерть и не смогла покинуть этот мир.
—Сегодня она не касалась тебя? Не пыталась причинить вред?
Роз отрицательно покачала головой.
—Даже на пике ярости. Я не могла дышать... как будто тонула в грязи, но отчасти из-за собственной паники. Она говорила об убийстве, о крови. В этом доме никогда не было речи об убийстве, но... О господи, неужели ее убили? Кто-то из моих родственников убил Амелию?
—Она призывала убить кого-то, но не намекала, что убили ее, — напомнил Митч.
—Верно, однако вряд ли свихнувшаяся женщина может воспринимать реальность без искажений. Она сказала, что я ее кровь. Правда это или нет, сама Амелия в это верит, — Роз перевела дух. — Как и ты.
Митчелл встал из-за стола, подошел к Розалинд, взял ее за руки, вытянул из кресла в свои объятия.
—А во что веришь ты?
«В покой и утешение», — подумала Роз, опуская голову на его плечо. Какой покой может дать мужчина, если ему не сопротивляться...
—У нее глаза моего отца. Я не видела этого раньше, может, не позволяла себе видеть. Митч, неужели Реджинальд-старший забрал ее ребенка, моего деда? Неужели он был таким жестоким?
—Если мы не слишком далеко зашли в своих фантазиях и это был ее ребенок, Амелия могла сама его отдать. Они могли заключить соглашение, а потом она пожалела об этом. Возможностей миллион.
—Я хочу знать правду. Какой бы она ни оказалась, — Роз чуть отстранилась, с трудом выдавила улыбку. — И как же, черт побери, мы найдем женщину, которая, вполне возможно, была любовницей моего прадеда?
—У нас есть имя и приблизительный возраст. Мы предполагаем, что она жила в Мемфисе или где-то неподалеку. Начнем с этого.
—Ты оптимист от природы или просто пытаешься меня обнадежить?
—Всего понемногу.
—Хорошо. Я на кухню, налью себе вина. Ты чего-нибудь хочешь?
—Галлон[21]воды, чтобы нейтрализовать пять выпитых сегодня галлонов кофе. Я пойду с тобой, — Митчелл обнял ее за плечи одной рукой, и они вышли в коридор.
—Пожалуй, мы возобновим поиски после свадьбы Стеллы и Логана. Как бы требовательны ни были мертвые, живые важнее, — Роз достала бутылку воды и лимон. — Не могу поверить, что через несколько дней эти чудесные мальчишки не будут бегать по Харпер-хаусу...
Она перелила воду в стакан, нарезала лимон.
—Спасибо. Думаю, они по-прежнему часто будут тут бывать.
—Надеюсь, — Роз налила себе вина, но не успела сделать и глотка, как зазвонил телефон. — Интересно, куда подевался Дэвид? — спросила она и сама взяла трубку.
Роз слушала несколько секунд, затем медленно улыбнулась Митчу.
—Здравствуй, Джейн, — сказала она и победно вскинула свой бокал.
—Обалдеть! Как будто это шпионский триллер, — Хейли приплясывала на месте от нетерпения, пока лифт поднимал ее, Роз и Стеллу к квартире Кларисс Харпер. — Утром делаем маникюр и педикюр, а днем крадемся за секретными документами. С ума сойти!
—Повторишь это, когда нас арестуют и посадят в одну камеру с Большой Бертой[22], — предложила Стелла. — Если завтра Логану придется надевать мне кольцо через тюремную решетку, я ужасно разозлюсь.
—Я же уговаривала вас остаться дома, — напомнила Роз.
—И пропустить это? — Стелла решительно вышла из лифта. — Может, я и зануда, но не трусиха. И Хейли права, — обалдеть.
—Войти в забитую мебелью квартиру злющей старухи и забрать то, что принадлежит мне по праву, плюс испуганного кролика не кажется мне таким уж веселым делом. Джейн могла бы вынести все сама и избавить нас от поездки. У нас еще столько дел перед завтрашней свадьбой!
—Да, конечно, и большое спасибо за выходной, иначе мы бы не успели привести себя в порядок, — Стелла, поддавшись порыву, чмокнула Роз в щеку. — После свадьбы все отработаем.
—Куда вы денетесь. А теперь вознесем молитву, чтобы старая грымза осталась делать перманент, как и собиралась, или нам не поздоровится.
