—С удовольствием, — оттаскивая Брайса, Харпер оглянулся. — Мама, ты здорово владеешь приемами рукопашного боя.
—А ты сомневался? — Она глубоко вдохнула, выдохнула. — Митч, если не возражаешь, я немножко посижу прямо здесь. Меня ноги не держат.
—Подожди, — Митчелл сдернул с себя пиджак и расстелил его на земле. — Ни к чему портить платье еще больше.
Роз села на краешек и положила голову на плечо Митча, опустившегося рядом с ней.
ЭпилогОна сидела не шевелясь, пока сердце не стало биться в нормальном ритме, пока ярость не утихла и напряжение не ослабло.
В солнечных лучах сверкали осколки стекла. Окна можно заменить, напомнила себе Роз. Она погорюет о загубленных цветах, но сможет спасти раненые и вырастить новые. Она вырастит намного, намного больше.
—Как твоя рука, Митч?
—Отлично, — Митчелл презрительно фыркнул. — У него подбородок мягкий, как из зефира.
—Мой большой сильный мужчина! — Роз повернулась, обняла его и сделала вид, что не заметила ободранные костяшки пальцев.
—Кларк чокнутый, если думал, что ему это сойдет с рук.
—Пожалуй. Думаю, он планировал разнести здесь все до нашего возвращения и исчезнуть. Надеялся, что мы — или полиция — свалим вину на подростков, а грязь разгребать придется мне. Такие, как он, не уважают женщин, не верят, что мы можем одержать верх.
—Одной это удалось.
—Ну, двоим. Одной живой и одной мертвой.
Слабость прошла, и Роз поднялась, протянула руку Митчу.
—Ты бы видел ее ярость! Амелия летела над землей, сквозь кусты и столы, и так быстро! Безумно быстро. Он, Брайс, увидел ее и завизжал. А она начала душить его... или заставила поверить, что он задыхается. Она не касалась его, но душила.
Роз потерла обнаженные предплечья, с благодарностью ухватилась за лацканы пиджака, приподнятого Митчем. Закуталась поплотнее. Ей казалось, что она промерзла до костей и уже никогда не согреется.
—Я не могу это передать. Я едва верю, что это случилось. Все произошло так стремительно и яростно.
—Мы слышали твои крики. Ты отняла у меня и своего сына несколько лет жизни, — Митч взялся за лацканы пиджака, повернул Роз к себе лицом. — Я скажу это один раз, и ты меня выслушаешь. Я уважаю твою железную волю, Розалинд, и восхищаюсь тобой, я высоко ценю твой характер и твои способности. Но в следующий раз, когда ты только подумаешь о том, чтобы напасть на безумца, вооруженного бейсбольной битой, я начну надирать задницы. И первой будет твоя с нарисованной на ней мишенью.
Роз вгляделась в его лицо и поняла, что он не шутит. С ума сойти!
—Знаешь, если бы я уже не решила кое-что, то этот момент настал бы сейчас. Как я могу устоять перед мужчиной, который позволяет мне вести мои сражения, затем в нужный момент подключается и наводит порядок? А когда пыль уляжется, дает мне по мозгам за идиотское поведение. Идиотское, без вопросов и споров.
—Рад, что мы сошлись во мнениях.
Роз подняла руки и обняла его.
—Я очень тебя люблю.
—Я тоже очень тебя люблю.
—Тогда для тебя не проблема жениться на мне.
Он дернулся, чуть-чуть, прижал ее к себе.
—Никаких проблем. Ты уверена в том, что сказала?
—Абсолютно. Я хочу засыпать с тобой вечером, просыпаться утром. Хочу сидеть рядом и пить кофе, когда только пожелаю. Хочу знать, что ты всегда поддержишь меня, а я тебя. Я хочу быть с тобой, Митч, до конца моей жизни.
—Готов начать хоть сейчас, — он поцеловал ее разбитую щеку, затем здоровую, затем лоб и губы. — И обязательно научусь ухаживать хотя бы за одним цветком. За розой. За моей черной розой.
Роз оперлась на него, понимая, что Митчелл всегда ее защитит и отступит на шаг, когда ей будет необходимо справляться самой.
Даже глядя на разрушения, она была совершенно спокойна. Она все наладит, спасет, что можно спасти, смирится с невосполнимыми потерями.
Она будет жить своей жизнью, растить свои сады и, гуляя рука об руку с любимым мужчиной, наблюдать за их цветением.
Однако они были здесь не одни. Кто-то бродил по садам Харпер-хауса, устремив горящие глаза в голубое небо, гневаясь и грустя.
Клуб поклонниц Рорка и всей серии о Еве Даллас
