Престон, представил ей всю компанию и поинтересовался: – И что это за проект, если не секрет?
– Признаться, пока… – замялась Полли.
– …Пока секрет, – закончил я за нее.
– Неудивительно, – усмехнулся Престон. – Майк не может жить без интриг и романов. Предупреждаю, будьте с ним поосторожнее, Полли!
Все дружно рассмеялись, а босс задал Полине новый вопрос:
– Что ж, раз проект засекречен, то, может, расскажете о себе? Мы все здесь друг друга знаем как свои пять пальцев. Вы же, напротив, – прелестная незнакомка с милейшим акцентом, и я не сомневаюсь, что вам есть чем поделиться с нами.
В ответ на просьбу Престона Полина рассказала моими коллегам о том, где родилась и выросла, как иммигрировала в Штаты и чем занимается. Правда, тут она представила более лаконичную версию этой истории, вероятно, ту же самую, какую она сотни раз повторяла дотошным соседям и кассирам в супермаркете.
Вскоре принесли горячее. Престон предложил тост, и на некоторое время индейка и телятина отвлекли нашу компанию от застольной болтовни.
Услышав первые аккорды песни «Лунная река», я поддался соблазну и пригласил Полину на танец. Неподражаемый голос Луи Армстронга, завораживающий своей хрипотцой, и медленное кружение в унисон с музыкой погрузили меня в чарующий мир желаний и грез. Я боялся признаться себе, что Полина мне очень нравится, поскольку не был уверен в ее взаимности. Разумеется, она всегда была открыта и доброжелательна со мной, а иногда даже кокетлива, но присущие ей добродушие, безобидное лукавство и невинная игривость являлись всего-навсего органичными крупинками мозаики ее души. Я не сомневался, что эта женщина вела себя так же с коллегами по работе и попутчиками в метро. В моем возрасте я редко ошибаюсь, когда девушка ко мне неравнодушна.
Я начинал догадываться, почему Полина всегда была окружена вниманием мужчин и никогда не жаловалась на недостаток поклонников и любовников. Каждое ее движение было пронизано безграничной чувственностью – откидывала ли она с лица непослушную прядь, скрещивала ли неспешно ноги или непроизвольно облизывала губы, но при этом – ни провокации, ни попытки соблазнить. Я понял, что сексуальность Полины – ее второе «я», а не искусство флирта; секрет же ее привлекательности – в непредсказуемой эмоциональности, ошеломляющем прямодушии и тонкой проницательности.
Кофе и десерт воодушевили нашу компанию на разговоры о политике. Начал дискуссию, как обычно, Престон, задав Полине банальный вопрос:
– Скажите честно, Полли, вам нравится Америка?
– Вопрос не из легких, и ответ на него будет неоднозначным. Мне кажется, что в Америку сложно влюбиться с первого взгляда. Как и Россия, во многом это страна парадоксов. Прожив здесь много лет, я оценила ее плюсы и смирилась с минусами.
– И чего же оказалось больше: хорошего или плохого? – полюбопытствовал босс.
– Как видите, я живу в Сан-Франциско, – постаралась уйти от серьезного ответа Полина.
– Представьте себе, Полли, мне на самом деле интересно ваше мнение. Сделайте одолжение, поделитесь мыслями, – попросил шеф.
Обезоружив Престона своей очаровательной улыбкой, Полли шутливо спросила:
– И о чем предпочитаете услышать, сэр, – о плюсах или минусах?
– Конечно, о недостатках, ведь достоинства очевидны!
– Ну что ж, – Полина перешла на серьезный тон, – на мой взгляд, уязвимые места Америки – прежде всего, внешняя политика, здравоохранение и Вторая поправка к Конституции.
– Так это не просто минусы, а тяжелая болезнь. Вы ставите Америке серьезный диагноз, – нахмурился босс. – И каковы же, по-вашему, шансы на выздоровление у нашей пациентки?
– Да, я действительно думаю, что у Америки – не просто тривиальная простуда, а воспаление легких. Судите сами: в какой еще западной державе граждане не имеют государственного медстрахования? Количество же смертей от огнестрельного оружия в несколько раз выше, чем в любой другой стране мира. Не говоря уже о бесконечных и бессмысленных войнах, которые разорили Америку и создали ей дурную репутацию полицейского планеты. Что касается прогноза на будущее, то здоровье нации полностью зависит от законодательной власти – конгресса, а он, в свою очередь, в руках избирателей, – решительно аргументировала Полина.
– Браво, Полли! – восхитился Престон. – Я никак не ожидал такого бойкого ответа. Более того, я полностью разделяю вашу точку зрения. Вас, случайно, не интересует работа в нашей газете? Я считаю, что Майку не помешает помощник.
– Готова рассмотреть ваше предложение, Престон, – на полном серьезе ответила Полина, не обращая внимания на веселый смех сидящих за столом.
К разговору присоединился Энтони:
– Вы затронули важные вопросы, Полли, и я с вами согласен, но полагаю, что это не единственные проблемы Америки, которые вы относите к минусам. Я ошибаюсь?
– Нет, вы правы. К сожалению, список можно продолжить. Низкий уровень школьного образования, смехотворная минимальная зарплата, плачевное состояние инфраструктуры страны и многое другое.
– Похоже, у вас далеко не радужные представления об Америке. А как насчет родины? Вы часто критикуете Россию? – спросил Энтони.
– Постоянно! Для меня «патриотизм» и «совесть» – понятия тождественные.
– Ну, после ваших откровений напрашивается вывод, что вы явно на стороне демократов и месяц назад голосовали за Обаму, так? – предположил Престон.
– Совершенно верно. Я считаю, что республиканцы слишком патриархальны и аморальны.
– Скажу честно, Полли, мне нравятся ваши взгляды и рассуждения. Мы с вами на одной волне! – обрадовался шеф.
К беседе подключилась Кейт:
– Оставим политику в покое. Расскажите лучше, как вы пережили культурный шок, оказавшись в Америке. Ведь все по-разному реагируют, сталкиваясь с иной культурой и новыми порядками, и для многих это болезненный опыт.
– Да, это так, – вздохнула Полина. – Иммиграция, конечно, не для всех. Моя началась с медового месяца, когда все вокруг казалось мне прекрасным, но на смену эйфории пришли депрессия и разочарование. Я чуть ли не каждую неделю собиралась купить обратный билет. Потом привычка и здравый смысл взяли верх, я адаптировалась. Самым горьким этапом оказался последний – шок возвращения, когда едешь в отпуск на родину, а там все, что раньше было привычным и обычным, теперь кажется странным и чужим.
– Да, в самом деле, не каждому это под силу. Не уверена, что я смогла бы жить где-нибудь кроме Калифорнии. Как вы думаете, каков рецепт благополучной иммиграции?
– Мне кажется, рецепты у всех разные, так же, как и обстоятельства, – рассудительно заметила Полина. – В моем случае – знание языка и сильный характер. При этом нельзя сказать, что я все приняла и ко всему привыкла в Америке. Многое так и осталось для меня культурным шоком.
– Неужели? И что же это, Полли? – изумилась Кейт.
– Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что даже на самые простые лекарства требуется рецепт от доктора, потому что в России большинство медикаментов продаются
