бросился мне в ноги, целуя подол платья.
— Благодетельница! Предсказательница! Всё верно сказала! Всё сбылось! — возопил он.
Я стояла статуей и не знала, что делать с этим юродивым. Бросила растерянный взгляд на Кощея, но он лишь пожал плечами.
Между ног Ильи юркнул кот. С минуту он смотрел на меня, не мигая, а потом разразился тирадой:
— Мы ее оплакиваем всю дорогу, а она уже тут! Яблок молодильных нажралась и на харчах Кощеевских жирует! А мы в пустыне на солнце жарились, ни пивши, не евши, вырывать из лап Кощеевых ее думали, а она тут сидит в холодочке и в ус не дует!
— Яга? — в один голос воскликнули Добрыня и Илья. Юродивый даже прислушался, подол теребить перестал.
— Ага! — уперев руки в бока, ответила я.
Юродивый платье из рук выпустил, на ноги поднялся и, глядя в упор, произнес:
— Так вот, откуда тебе о моем прошлом ведомо было! Сама меня сожрала, мне же об этом и рассказала!
— Алеша? — пришла моя очередь удивляться. — Изменился-то как, — произнесла я, отступая назад. Мало ли, вдруг ему придет в голову поквитаться со мной.
— Изменишься тут. Я три года по пустыне ходил, товарищей искал!
— Сочувствую, — пробормотала я. — Точная дата прибытия твоих товарищей известна мне не была. Так что не виновата я.
— А то, что схарчила меня за милую душу, тоже не виновата? — Алеша угрожающе приближался.
— Алексей! — рявкнул Добрыня.
— Технически то была не совсем я, — я продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в грудь Кощея. Как он умеет так быстро перемещаться?
На плечо легла твердая рука любимого.
— Она права, — тоном, не предполагающим возражений, сказал Кощей. — Можно считать, что Яда другой человек. И она не несет ответственности за прошлые поступки Яги. Более того, Яда несколько раз выручала меня.
Понятно, Кощей Бессмертный не может сказать, что я его спасала от смерти. Какой урон его репутации!
Однако даже этих слов было достаточно, чтобы вызвать уважение у богатырей. Алешка так вообще воззрился на меня с восхищением.
— Да, если бы не она, блуждать бы вам, братцы, у скал в поисках входа в замок целую вечность.
— И то верно, — согласился Илья.
Знали бы они, что мы с Кощеем их и так нашли бы, благодарности поубавилось бы. Особенно у Алешки, который скитался три года по пустыне. Поэтому я и не подумала их переубеждать.
— А мы накинулись на нее, как звери, — нахмурившись, сказал Добрыня. — Даже не удосужились спросить, как она. Видно, хорошо птицы ее потрепали. Живого места не осталось, даже шея вся синяя.
Я стыдливо прикрыла шею рукой. Сзади послышался сдавленный смешок Кощея.
— Спасибо за заботу, Добрыня. Я себя чувствую гораздо лучше. Здесь обо мне хорошо позаботились. Встать с постели не давали, — я незаметно ткнула Кощея локтем.
— Оно и правильно, — согласился Илья. — Ты скажи нам, как ты так изменилась? Похорошела. Выспалась, что ли?
— Молодильные я-я-яблоки, — протяжно заскулил кот.
— Никакие не яблоки! — возмутилась я. — Помолодела, потому что добрые дела делала. Сам же говорил про этот способ!
— Неужели сработало?! — Баюн аж на хвост присел. — Во-о-от, а ты мне не верила!
— Есть же на свете чудеса! — покачал головой Илья. — А ведь спасла ты нас, Яга, от птиц Могол, благодарны мы тебе по гроб жизни будем. Давай хоть обнимемся в знак того, что нет более меж нами разногласий, — он распахнул объятья и направился было ко мне, но Добрыня остановил его.
— Не все оценят твой жест, — положив ладонь на плечо друга, сказал он. Смотрел при этом поверх моей головы. Неужели Кощей как-то выразил недовольство?
Алешка тоже бросился ко мне, но, увидев вскинутую в повелительном жесте руку Кощея, остановился и попытался отшутиться:
— Не в том мы виде сейчас, чтоб обниматься. В баньке бы попариться, а вот потом…
— А вот мне обниматься можно, — пронзительно мяукнул Баюн, — я только что вылизывался.
С разбегу он вскарабкался по моему платью, оставляя жуткие зацепки, устроился на моем плече и замурлыкал.
— Ну раз уж мы все выяснили, предлагаю дорогим гостям попариться с дороги, а потом уж подумаем, что дальше делать.
Против такого решения никто не возражал.
Пока друзья парились в бане, на кухне царила неимоверная суета. Кощей распорядился угостить богатырей по высшему разряду. Крутилось мясо на вертеле, кипели соусы в кастрюльках, стучали ножи поварих, нарезающих овощи. Хотела я тоже чем-нибудь помочь, да меня прогнала Аглая. Сказала — негоже хозяйке руки марать. Интересно, что им такого сказал Кощей, что прислуга на меня теперь смотреть боялась?
От нечего делать я завалилась на оттоманку в гостиной и развлекалась беседой с Софкой. Царевну интересовало всё, что происходило со мной в Зазеркалье. Многое я ей рассказала, что-то утаила.
Больше всего ее восхитил полет на Буране и то, как я вытребовала от Алешки обещание найти богатырей. Девчонке было невдомек, что из-за меня человек три года в пустыне зазря проторчал.
Стол накрыли богатый, даже у меня слюнки потекли, стоило мне войти в обеденный зал. Богатыри уже сидели на лавках — с красными после бани лицами, в чистых нательных рубахах. Алешка успел побриться и подстричься и теперь выглядел молодцем хоть куда. Молоденькие служанки с интересом посматривали на него и мило краснели, когда он к ним обращался.
Мне было отведено место по правую руку от Кощея. Как только я подошла, он поднялся и отодвинул для меня стул. Интересно, где он научился хорошим манерам?
Я плавно, с лебединой грацией, присела на мягкое сидение, а Софка с грохотом плюхнулась рядом со мной и тут же стала выискивать глазами сладости.
Богатыри ели с достоинством, будто и не голодали в пустыне. Я же ни в чем себе не отказывала, накладывала в тарелку всё, до чего могли дотянуться руки. А до чего не могли, мне передавали по моей просьбе.
Баюн терся у моих ног, привлекая внимание.
Когда я вопросительно посмотрела вниз, он ласково промурлыкал:
— А у тебя отменный аппетит.
— Что? — переспросила я.
— Жрешь много, говорю! Хоть бы мне зажаристую ножку курочки дала, — заканючил он.
— Ты же всё время на кухне ошивался. Неужели не наелся? — удивилась я.
— Там мне обрезки всякие скармливали, а я хочу пищу героев! Я тоже достоин этого праздника! Между прочим, это я богатырей к скалам вывел. Без меня погибли бы.
Я со вздохом оторвала куриную ножку и сунула под стол. Все сделали вид, что ничего не заметили.
— Ну что, Илюша, что делать будем? — Добрыня, видимо, решил, что за столом можно и о деле поговорить.
