был способен. На что ты не был способен.
Я пожал плечами и ответил:
— Повезло.
Он помолчал секунду.
— Может быть, может быть.
— Но ты так и не ответил.
— Даже если мы не так сильны, как хищники, это не значит, что у нас нет своих преимуществ, — продолжил Алем, — Ты ведь и сам всё понимаешь.
И я, конечно же, понимал. Взгляд сам окинул несуразные, неправильные по человеческим меркам ноги. Крупные вены сеткой обхватывали ляжки, утекая вниз к рельефным голеням и крепким жилам.
— Только какой от них толк, если ты в кандалах! — ехидно заметил я.
Тут к Алему подлетел тропический комар, что вечно голоден по утру, и тот без промедления, не поворачивая головы, одним движением словил его в лапу.
— Наша истинная сила совсем не в ногах, — он растёр в пальцах насекомое, и те окрасились кровью предыдущей жертвы.
«А вот это было эффектно, признаю, — подумал я, — Но сомневаюсь, что такого чувства пространства возможно добиться так легко. Он достиг этого лишь из-за безысходности. Любой зрячий всегда будет пренебрегать всеми остальными чувствами. Так уж мы устроены с рождения, наш разум слишком ленив, чтобы напрягаться из-за такой бесполезной способности».
— Сейчас ноги нам помогут куда больше твоих ушей. А дальше куда полезнее будет хороший клинок и немного удачи, без обид, — сказал я искренне.
Я уже понимал, кем был в прошлой жизни, и что помогало мне жить и убивать. Когда-то я уже отточил каждое своё чувство, каждую мембрану барабанных перепонок и тысячу нервных окончаний по всему телу. Но всё же оказался повержен, пусть я и не помню как. Но факт остаётся фактом.
— Какие обиды, я и не думал, что ты поймёшь.
— Не беспокойся, Лита тоже считает меня весьма тупым, — пошутил я, вспомнив нашу первую встречу.
— Ты имеешь в виду Декса?
Всё внутри меня замерло, и тут же каждая мышца напряглась до предела. Я выбросил левую руку вместе с телом и схватил его за шею, перекинув через него ногу, а когтями правой руки надавил на сонную артерию. Всего одно движение, и он истечёт кровью за несколько минут.
— Что ещё ты знаешь? — прорычал я, словно демон, кровь резко ударила в голову.
Я знал, что он не так прост! Осознавал, что он что-то знает!
— Ты слишком нервный, достаточно было бы притвориться идиотом, — спокойно сказал он без тени страха.
— Я сейчас прикончу тебя, если не расскажешь всё!
— Нет, не прикончишь. И тебе пора бы прекратить этот спектакль, и я закончу со своим.
«Вот сука. Он умен, даже слишком. И к тому же прав. Не считая своего обещания, он мне ещё нужен, чтобы избежать патрулей по пути в джунгли, да и в них самих его уши сослужат приличную службу», — понимал я.
— Твоё сердце едва ли забилось быстрее, лишь немного и из-за того, что ты разом погнал кровь по телу. Твои мышцы напряжены, но сухожилия на пальцах расслабленны. И ты чертовски хочешь узнать, как я узнал, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, — проговорил он с лукавой улыбкой, словно впервые сбросил маску.
— И ты, значит, так просто расскажешь? Что гарантирует, что ты не сучка надзирателей?
— Не глупи! Ты понимаешь, что в моих интересах выжить и не дать погибнуть моим друзьям. И даже если ты не Декс, это его тело, и его разрушение без сомнений убьёт и его. А ведь то, что он способен его вернуть, я знаю точно, ведь он вновь ушёл лишь вчера.
«Он знает куда больше, чем я мог предположить. Я хочу знать, чертовски хочу знать!» — мысленно взвыл я.
Я надавил когтями, надеясь наконец вызвать в нём страх смерти, но он хлопнул меня по руке, и я на мгновение даже опешил от такой наглости.
Интересно, очень.
Я легонько улыбнулся и отпустил шею.
— Тогда давай поговорим, — предложил я.
— После такого я считаю, что в полном праве первый задать вопрос, — сказал Алем.
— Неожиданно слышать о правах от раба. Но хорошо, задавай.
— Ты намереваешься помочь нам или с нашей помощью спасти свою шкуру?
А это хороший вопрос. И я не сомневался, что с его слухом он точно сразу раскроет ложь, и, если бы он задал его несколько дней назад, я бы чертовски налажал. Но теперь я искренне сказал:
— Я помогу вам спастись и спасусь сам.
Он, казалось, на мгновение замер, словно прислушиваясь, и затем черты его лица расслабились. А ведь дело всё было в невероятно удачно данном обещании. А обещания я не нарушаю.
— А теперь расскажи мне, как ты всё понял.
— О, это было совсем не сложно. Если ты думаешь, что, попав в иное тело, ты перенял все его индивидуальные черты? Вся суть ведь в деталях. Сколько раз ты вздыхаешь за минуту, как твоё тело реагирует на разные слова и события. Мне доступно любое изменение, издающее звук, а звук издаёт любое изменение.
— Ха-ха-ха, невероятно. Просто невероятно! Так просто, — искренне поразился я.
— Теперь я думаю, тебе стоит признать, что мои уши куда полезнее твоих ног.
— Скажешь это, когда за тобой погонятся, — усмехнулся я. — Но ты ведь мог всё узнать обходными путями, задавая вопросы вскользь, не понимаю.
— У нас есть кое-что общее — мы оба чертовски любопытны, — сказал он с улыбкой.
А он, пожалуй, не такой уж мудак, если не лжёт себе и остальным. Неожиданно для себя я впервые с момента, как прибыл в этот мир, расслабился. Может, потому что мне не приходилось играть роль, а может, потому что хоть кому-то стала известна моя тайна.
Мы проговорили ещё несколько часов. Он не спрашивал, кто я такой и как попал в тело Декса, наверное, понимая, что я не отвечу честно, а может, из-за того, что не мог ничего с этим поделать. А я спрашивал его о самых простых вещах, известных местным с рождения.
Наверное, тогда я впервые в этом мире почувствовал нечто похожее на доверие, мимолетное, словно откровенность со случайным спутником, с которым уже никогда не встретишься. Но это чувство рассеялось, стоило услышать, как кто-то в бараке начал вставать.
Этот день должен был стать последним, проведённым в рабских кандалах. И я готов
