никого не убивал, только их гибели косвенно поспособствовал отдав приказ прикончить хозяина нежити, что напала на людей полностью самостоятельно…В итоге даже за сотни уже погибших жителей Система наказала меня меньше, чем за одного убитого самурая с замашками повелителя мертвых. Хотя до конца избиения тварей мои счета ещё подрастут….И после тоже… — Нам ещё ведь это место завоевывать, то есть тьфу ты, освобождать.
— Не думаю, что эти люди будут любить тебя за такое освобождение, — хмыкнул Патрик. — Во всяком случае, многие из них.
— Не думаю, что мне не наплевать на тех, кто сейчас имеет оружие в руках, — пожал я плечами, наблюдая за бойней, перевес в которой потихоньку все-таки склонялся на сторону живых. Приведения рвались в атаку бесстрашно и бездумно, а потому дохли, гоняясь за пытающимися сбежать от них солдатами вместо того, чтобы пытаться устранить тех, кто мог действительно представлять для подобных созданий угрозу. Был бы у покойников командир — и все бы сложилась иначе, но обладатель золоченых доспехов по-прежнему валялся в том месте, где упал, только теперь из него ещё и большая лужа крови вытекла. — Они смотрели на то, как ублюдок с золотым мечом рубит головы детям и женщинам, но ничего не сделали…Не попытались свергнуть сию мразь, не выстрелили ему в затылок, не решились втихую дезертировать как уже знакомые нам бойцы…И лучше бы солдатам этого солнечного самурая иметь среди местного гражданского населения тех, кто мог бы высказаться в их защиту и не имел поводов для мести гаденышам, прислуживающим главному подонку. Активных соучастников вершившихся здесь преступлений, составлявших костяк армии Мамору, нам еще самим казнить придется.
Глава 21
Глава 21
— Нас атакуют? — Переспросил я у эльфа, опять работающего связным и поправляя Эву, которая сидела у меня на коленях и с довольным видом чавкала дымящимся ещё шашлыком. Между прочим, моим, ибо свою порцию из лежащей перед ней тарелки дракида уже давным давно сожрать успела.
— Нас атакуют, — уверенно кивнул какой-то там родич Местера, что поддерживал связь с самым искусным из имеющихся в моем распоряжении разведчиков. — Примерно четыре сотни конных всадников скачет сюда во весь опор с западного направления, двигаясь явно заранее размеченным маршрутом. А от них не так уж сильно отстает примерно три тысячи тяжелых пехотинцев, чье передвижение определенно ускоренно каким-то высокоуровневым командным навыком.
— Отлично, все просто отлично, — кивнул я, несколько отстраненно разглядывая захваченный лагерь. Дымили огромные костры, на которых сжигались тела павших защитников или жарилась еда для праздничного победного пира. Орали во всю мощь динамиков наигрывающие лучшие хиты старого мира магнитофоны, в которые вставили дефицитные батарейки. Не сильно тише радовались жизни мои ополченцы, которые как и все люди были всегда готовы поучаствовать в бесплатном застолье или примазаться к победе, тем более столь быстрой и бескровной…Ну, с нашей стороны. Тоскливо и громко выли женщины из некоторых домов под аккомпанемент детского плача…И вот эти звуки были самыми достоверными в зрелище разнузданного веселья, для имитации которого было приложено немало сил. Многие из погибших солдат солнечного самурая выкупили кого-то после Тренировочного Лагеря, и теперь потерявшие своих близких люди от всей души горевали, боялись за свое будущее или просто испытывали боль от свежих травм, поскольку внезапно получившие свободу рабы зачастую больше всего на свете хотели поквитаться со своими недавними мучителями. Не всегда их успевали оттащить вовремя. А иногда, как следует вникнув в обстоятельства дела, просто отпускали из цепких рук обратно, оставляя родичей преступников на растерзание потерпевшим. Это было жестоко. За это я, превысивших свои полномочия или проявивших преступную халатность солдат накажу…Но не сильно. Ибо вполне признавал право на месть со стороны родителей, чьих детей забили палками за непочтительность или жены, с чьего мужа сняли голову, поскольку он пытался супругу от изнасилования её новым хозяином защитить. — Все идет по плану, не зря мы город на пляж сажали…Эва, ты слезть с меня не хочешь?
— Зафем? — Искреннее удивилась дракида, которая телекинезом притянула в свои загребущие ручки ещё один шампур, ограбив абсолютно не испытывающую аппетита Изабеллу. — Я и отфюда оффненный дофдь на них нафолдофать фмогу…Наферное…Фогда прифкафут…
— Экспериментировать, когда у тебя рот набит, лучше все-таки в другом месте, и в другое время, — все-таки стряхнул излишне наглую и ленивую дракиду с себя я, мысленно удивляясь прочности стула, у которого от усиленной двойной нагрузки ножки не треснули. — Эти всадники от занятой нами позиции далеко?
— Десять тысяч шагов, но быстро приближаются, — доложил Местер через своего родича. — Очень быстро, видимо хоть эта группа и называет себя легионом, какие-то продвинутые кавалерийские умения у её лидера точно имеются, иначе бы животные от такой скачки уже начали падать.
— Слышали, Давид Федотович? — Обернулся я к главному танкисту Убежища, который занимал позицию поблизости, разом перескочив от ничем не примечательного ополченца в старшие офицеры. Мой соотечественник после того как смог вновь вспомнить свою юность заметно помолодел, поскольку выцветшие было глаза словно налились азартом, морщины на лице слегка разгладились, спина выпрямилась…Или все дело было в уровнях, которые он за бомбардировку логова культистов и уничтожение самурая-некроманта определенно получил? — К нам едет в гости дружная компания отборных засранцев родом из Бесконечной Вечной Империи, надо бы уважить их подобающей встречей.
— Уважим, уважим, — покивал бывший пенсионер, вставая из-за стола и едва ли не вприпрыжку направляясь к своему танку, что стоял от нас метрах в пятнадцати. — Ещё как уважим, до самой смерти помнить будут, если конечно сегодня кто вообще выживет…По машинам!
Команду своего начальника услышали лишь те водители и наводчики, кто находился к нам ближе всего, ибо слишком уж громко музыка орала. Но те, кто находился чуть дальше, просто увидели, как он забирается в танк или же им сообщили те, кто увидел, а потому они тоже поторопились занять свои места, благо удаляться дальше чем на двадцать-тридцать метров от машин экипажам сегодня было запрещено. Забегавшие по толпе солдат десятники и сотники начали организовывать пехоту. Громкий рев Патрика обещал каким-то залетчикам, тайком протащившим бренди на устроенный под открытым небом фуршет, все казни египетские, тысячу нарядов на чистку туалетов и лишение любых премий, выплачиваемых по итогам месяца. По лицам людей, отставлявших в сторону жареное мясо, бутылки с газировкой, овощные салаты и бокалы полные фруктовых соков, проскальзывали самые разные эмоции.
