Стало быть, Игоря Юрьевича.
Трофим задумался. Перед его глазами вновь и вновь вставал тот судьбоносный день. И вспоминать вроде бы отрадно, но – тяжко всё равно…
– Ну и что далее-то? Не тяни, а то накажу.
Князь Юрий в нетерпении встал с места и прошёлся по горнице.
– Прости, княже, тягостно вспоминать мне это…
Трофим перевёл дух и продолжил:
– Мы рыли для него тайное убежище, стало быть, там он и схоронился. Многие колодники поспешили закричать, мол, знаем, где он и покажем. А мы с Мустафой отказались указать.
– Отчего же? – не утерпел Вадим Данилович.
– Как бы благо это ни виделось, а всё одно – предательство.
– А далее?
– Далее нас плетьми пытали долго, потом к телеге привязали, а колодники пошли десятнику монгольскому место указывать. Сына каганского взяли. Пришёл их заглавный именем Субедей и повелел тех, кто выдал, казнить смертью, а нас с Мустафой отпустить на волю.
– Стало быть, предателей не жалуют?
– Истино так, княже, кто ж их жалует? Используют все…
– Теперь давай про этих диких язычников поведай. Ты ведь воин, вот и поведай про их уклад воинский.
– Я заметил, что главным оружием они почитают лук, почти у каждого монгола два лука – длинный и короткий, тако же по два колчана, по тридесять стрел в каждом. Стрелы лёгкие с маленьким острым наконечником – для дальней стрельбы, тяжелые с большим широким наконечником – для близкой. Один монгол поведал, как они закаляют наконечники: раскаляют докрасна, бросают в солёную воду и те становятся настолько твёрдыми, что могут пробивать доспехи.
Конница у них и тяжёлая и лёгкая. У тяжёлой – длинные пики с крючьями для выдёргивания противника из седла, большие многослойные щиты, булавы, мечи изогнутой формы. Лёгкая – либо без доспехов, либо в кольчугах. У них – мечи, луки, иной раз дротики. Щиты лёгкие, в ширине три-четыре пяди (пядь – 18 см), сплетены из гибких прутьев, хорошо сбавляют силу удара. Тако же в центре щита крепится металлический выступ. Монголы хвастали, княже, что многое оружие у них иноземное, мол, забрали у тех, кого побили в походе…
– Добре, – в глубокой задумчивости ответил князь Юрий. – То хорезмийцы, персы, грузины, половцы… Далее?
– Все монголы имеют при себе лёгкий топорик, оселок для заточки наконечников стрел, аркан из конского волоса, моток верёвки, шило, иглу и нитки, бурдюк с кислым молоком, ну и котелок для варки еды.
– Одеты во что? Носят ли бороды? – спросил князь Юрий Игоревич.
– Внешне походят на половцев, лошадки такие же, но, говорят, дюже выносливые. Кто носит халаты, а под халатом тёплый тулуп – из лисицы либо волка. Монголы победнее, вроде погонщиков верблюдов, шьют себе из собачьей либо конской шкуры. Широкие штаны заправляют в узкие голенища сапог, которые без каблуков, но на толстой войлочной подошве. Голенища со шнуровкой.
– Устроение войска каково? – спросил Вадим Данилыч.
– Разбиты на десятки, сотни, тысячи. Это как у нас. Но у них есть ещё навроде полка, прозывается «тьма» – десять тысяч.
– Порядок в войске?
– Порядок основан на суровой дисциплине. У них это беспрекословное подчинение десятнику, сотнику, темнику. За малейшее нарушение – батоги либо даже смерть.
– Сам-то что мыслишь? – сказанное Трофимом, видимо, на князя Юрия не произвело никакого впечатления. – Воины каковы?
Молодой княжич не сводил с бывшего половецкого полоняника глаз и внимал каждому слову. Ему виделись славные битвы с язычниками, громкие победы…
– Ежели спрашиваешь, господин, я отвечу… – решился Трофим, подумав: «Будь что будет, а доподлинную правду я должен донести до князей рязанских». – Только пусть мой ответ на прогневает тебя.
Юрий Игоревич даже привстал, опершись на подлокотники.
– Отчего так полагаешь?
– Скажу, что думаю, как воинский человек. Меня вовсе не обрадовало поражение половецкое. Ты прав, княже, от половцев мы уже знали, чего ожидать, где, с какой стороны. Да, внешне они схожи, на конях держатся одинаково. Но монголы одолели их, как щенят неразумных, вот в чём беда. Да и потом, половцы никогда не станут нападать, если в меньшинстве. А тот монгольский начальный человек, который нас выпустил на волю, один пойдёт на десяток, на сотню не колеблясь. Да и вои его таковы же! По приказу старшего с лёгкостью зарежут и полоняника, и своего старого боевого товарища. Они ведь мгновенно повинуются не только взмаху руки своего хана, но и движению бровей.
– Сведения добрые, – сказал князь Юрий, вставая с кресла. – Видно, что воин ты стоящий и глаз твой намётан. Взял бы я тебя к себе в дружину, но у Льва Гаврилыча и Вадима Данилыча на этот счёт есть свои соображения. Так что иди, мы тебя призовём.
Трофим поклонился и вышел из горницы.
– Добрые сведения, – задумчиво повторил рязанский князь. – Но тревожные…
– Появление грозного супротивника всегда тревожно, – подтвердил Вадим Данилович. – Что случится далее – неведомо, но пока что они ушли, княже. Ушли через Сарычинскую переправу, наши сторожевые провожали их до конца. Булгары дали проводников.
– Стало быть, с бесерменами-булгарами идолопоклонники столковались?
– Столковались. Хан Габдулла Чельбир так испугался, что смог одолеть небольшой отряд монголов, что сам прекратил битву, имея троекратный перевес в живой силе, к тому же монголы попали в ловушку. Видимо, решил с ханом Чингизом быть поосторожней и полагает, что это замирение ему поможет в дальнейшем.
– Что ты имеешь в виду, Вадим Данилыч?
Князь бросил острый взгляд на воеводу.
– Княже, а то и думаю, что монголы возвернутся, – твёрдо ответил боярин Кофа. – И нам всеми силами и можно, и должно готовиться к встрече непрошеных гостей.
Немного помолчал, ожидая княжеского слова в ответ; не дождавшись, добавил:
– Но это решать князю Ингварю Игоревичу и тебе, князь Юрий.
Отныне нам быть
1
В один из дней конца месяца июня-разноцвета 1223 года по широкой лесной дороге, что вела из Дебрянска (Брянска), в Козельск двигался конный полк ростовских ратников.
Яркое солнце играло на серебряных доспехах, отражая множество зайчиков во все стороны.
Впереди молодой ростовский князь Василько Константинович и владимирский воевода Еремей Глебович, оба на горячих вороных жеребцах, следом за ними Евпатий Коловрат и Алёша Суздалец, далее – начальные люди, дружинники по четверо в ряд.
Шёл полк, соблюдая все предосторожности военного времени, «князь приказал, воевода распорядился», несколько конных сторож растекались по направлению движения, оберегали с тыла.
Еремей Глебович, не отпускал витязей далеко, донимал вопросами. Ещё и ещё выспрашивал о монголах. Интересовало всё: вооружение, боевая тактика, способы атак, поведение в бою…
– Ты уж, воевода, пытаешь, будто мы жили с ними
