голову и распустил хвост. Но долго молчать он не мог.
— Это, должно быть, очень приятно — писать мой портрет, — сказал он Маринетте. — Ты правильно сделала, что выбрала именно меня. Не хочу хвастаться, но, право же, перья у меня восхитительных оттенков.
Он долго расхваливал на все лады свое оперение, гребешок и хвост, а потом добавил, скосив глаза на лошадь:
— Каждому ясно, что я просто создан для того, чтобы с меня писать портреты. Не то что некоторые убогие создания со скучной одноцветной шкурой.
— Только мелким зверушкам подобает быть такими пестрыми, — возразила лошадь. — Ведь иначе их вообще никто не заметит.
— Сами вы зверушка! — вскричал петух.
Девочки между тем трудились не покладая рук. Вскоре оба, и лошадь, и петух, были приглашены взглянуть на свои портреты. Лошадь в целом осталась довольна. Дельфина изобразила замечательную гриву, на диво длинную и всклокоченную — она вся стояла дыбом, точно колючки дикобраза, — не пожалела краски на хвост, где некоторые волоски не уступали по толщине топорищу. Во всяком случае, лошади повезло больше, чем ослику: после получаса позирования все четыре ноги у нее оказались на месте.
Петуху вроде бы тоже не на что было жаловаться. Однако он не постеснялся заявить, будто хвост его на рисунке напоминает старую швабру.
В это время лошадь перевела взгляд на портрет петуха.
— Как я погляжу, — воскликнула она, — петух у вас получился выше ростом, чем я?
И вправду, лошадь у Дельфины занимала меньше половины листа, а портрет петуха, написанный Маринеттой широкими мазками, занимал весь лист целиком.
— Конечно, я больше, любезная, — злорадствовал петух. — Что ж тут удивляться? Или для вас это новость? Я лично знал это и без портретов.
— Петух больше меня! Нет, это уж чересчур! — возмутилась лошадь.
— Пожалуй, так оно и есть, — сказала Дельфина, сравнив оба рисунка. — Но это не имеет никакого значения.
Девочка слишком поздно заметила, что лошадь обиделась. Лошадь отвернулась и, когда Дельфина ее окликнула, сухо ответила, даже не оглянувшись:
— Ну конечно, разумеется! Я меньше петуха, и это не имеет никакого значения.
Не слушая оправданий Дельфины, она медленно пошла прочь. Следом, на некотором расстоянии, шествовал петух и выкрикивал на каждом шагу:
— Я больше! Я больше!
В полдень вернулись родители. Они нашли дочек на кухне и внимательно оглядели их фартучки. К счастью, девочки были очень осторожны с красками и на одежде не осталось никаких пятен. Родители спросили, что они успели сделать за утро.
— Нарезали охапку клевера для кроликов и собрали две полные корзинки бобов, — ответили девочки.
Родители проверили, правду ли они говорят, и даже заулыбались от радости. Хотя в корзинках с бобами попадались клочья собачьей шерсти и утиные перышки, папа с мамой ничего не заметили. Никогда еще они не были в таком прекрасном настроении, как в тот день.
— Мы очень вами довольны, — сказали они девочкам. — Вы собрали хороший урожай бобов, да и у кроликов теперь есть клевер по меньшей мере дня на три. Позволяем вам порисовать после обеда. Мы ведь вовсе не собирались на самом деле отбирать у вас краски. Мы только хотели проверить, действительно ли вы послушные девочки.
Дельфина и Маринетта еле слышно пролепетали «спасибо».
До конца обеда родители только и делали, что пели, смеялись и загадывали загадки.
— Две сестрицы убегают, две сестрицы догоняют, по дороге кувырком, все бегом, бегом, бегом. Что это такое?
Девочки делали вид, будто думают, но угрызения совести мешали им сосредоточиться.
— Не знаете? Но ведь это так просто! Что, сдаетесь? Это же колеса автомобиля: задние гонятся за передними. Ха-ха-ха! — веселились родители.
Когда все вышли из-за стола, девочки остались мыть посуду, а родители отправились в хлев отвязывать ослика, чтобы отвезти в поле картофель для посадки.
— Ну, ослик, пора на работу!
— Мне очень жаль, — ответил ослик, — я рад вам услужить, но у меня всего две ноги.
— Две ноги? Что за чушь ты городишь?
— Да, да! Две ноги. Я еле стою. Не понимаю, как это вы, люди, ухитряетесь передвигаться на двух ногах.
Родители подошли поближе и увидели, что у ослика и впрямь две ноги: одна спереди, другая сзади.
— Вот так штука! Ведь еще сегодня утром у тебя все ноги были на месте. Ну и ну! Ладно, пойдем проведаем волов.
После яркого солнечного света в хлеву казалось совсем темно.
— Эй, волы, где вы там? — позвали родители. — Придется, видно, вам отправиться в поле. Что вы на это скажете?
— Скажем, что это невозможно, — ответили из темноты два голоса. — Нам очень неприятно вас огорчать, но мы не существуем.
— Не существуете?
— Посмотрите сами.
И правда, подойдя поближе, родители увидели: в стойле, где раньше стояли волы, теперь пусто. На ощупь найти волов тоже не удалось, хотя в воздухе, над яслями, покачивались две пары рогов.
— Да что же это творится? Пойдем-ка посмотрим, как себя чувствует лошадь.
Лошадь жила в самой глубине хлева, где было меньше всего света.
— Эй, лошадь, где ты там? — окликнули ее родители.
— Я к вашим услугам, — отозвалась лошадь, — но если вы собираетесь меня запрягать, то имейте в виду, что для упряжки я слишком мала.
— Вот как! Слишком мала?
В полумраке, на желтой соломенной подстилке, лежала крохотная лошадка ростом вдвое меньше петуха.
— Я очень изящна, не правда ли? — усмехнулась лошадь.
— Какое несчастье! — простонали родители. — Ты ведь была такая крепкая и так хорошо работала! Но как же это произошло?
— Не знаю, — ответила лошадь уклончиво, и это заставило родителей насторожиться. — Я и сама не понимаю.
Ослик и волы ответили то же самое. Родители вернулись на кухню и подозрительно посмотрели на девочек. Когда на ферме творились вещи не совсем обычные, они первым делом подозревали своих дочек.
— Ну-ка, отвечайте, — сказали папа с мамой, — что здесь произошло, пока нас не было дома?
Девочки онемели от страха и знаками показали: мол, не знают.
— Отвечайте сейчас же, скверные девчонки!
— Бобы, мы собирали бобы… — выдавила из себя Дельфина.
— Резали клевер, — пролепетала Маринетта.
А как случилось, что у осла осталось всего две ноги, что волов не существует, а наша прекрасная рослая лошадь уменьшилась до размеров новорожденного кролика?
— Да, как это случилось? Немедленно выкладывайте всю правду!
Дельфина и Маринетта были поражены, но они-то сразу поняли, в чем дело: подействовали портреты! Девочки вложили в свои рисунки столько души, что животные и вправду стали такими, какими их нарисовали.
— Молчите? Ну что ж, тем хуже для вас. Мы поехали за ветеринаром.
Девочки затряслись от ужаса. Местный ветеринар был человеком на редкость проницательным.
