сразу, как я тебе говорю. Но не на этой неделе, а как блок полностью восстановится. Потому что ты прав: я прям рывок вижу».
— Песец говорит, с развитием все нормально, поднялось, но больше так делать не надо.
— Вот-вот, послушай умного че… симбионта. Что ты там говорил про покупки? Если не слишком дорого, то потянем.
— По кожевничеству надо. Химикаты, инструменты, а также кожа и нитки. Я на такси съезжу…
Не был я уверен в своей способности высидеть сегодня за рулем.
— Никаких такси, — категорично решил Олег. — Еще не хватало тебя одного отпускать. Я тебя отвезу куда надо, но после обеда: у меня дела в академии. Но до обеда я точно все закончу. А ты как раз определишься, что и где тебе надо покупать.
Я согласился, потому что после полутора суток в полубессознательном состоянии не чувствовал в себе нужной уверенности, пусть Песец и говорил, что все уже позади.
До прихода дяди я не только успел выяснить, где продается все, что требовалось на первое время, и приготовить обед, но и добить алхимию. Как и говорил Песец, там осталась самая малость, мне даже напрягаться не пришлось, хотя и не получилось бы: подсознательно я все равно берегся, не хотелось больше терять над собой контроль — это было не менее опасно, чем отсутствие нужных умений.
Как Олег и обещал, с делами до обеда он управился, и сразу после него мы выехали.
— Еще в Гильдию заедем, — сообщил он. — Эта твоя Елизавета Николаевна — та еще штучка. Пристала ко мне как банный лист с этой справкой. Дернул же меня черт за язык сказать, что она на подписи… Пришлось действительно Лихолетову звонить, он согласился, так что нам нужно только эту чертову справку забрать. Не люблю такое, признаться: ему это ничего не стоило, а вот мы теперь будем ему обязаны.
— Ну, на благо княжества я действительно отработал, так что это не одолжение, а подтверждение фактов. Разве Гильдия не под князем ходит? А одолжение было с твоей стороны, когда ты на эти раскопки поехал.
— Так-то это так, но Лихолетов может быть другого мнения, а переубедить его почти невозможно. Радует, что сегодня с ним столкнуться не придется — не будет его.
Я хотел было заикнуться про запасники, но понял, что сегодня их попросту не потяну. Прав был Песец: нужен отдых, иначе сдохну от перегрузки.
Поэтому второй уровень алхимии я взял, но остаток недели до приезда Зырянова провел в режиме: не больше двух часов на занятия магией в любом виде (сюда вошла и полная зарядка стазисных ларей) и не больше двух часов на физические нагрузки. Забавно, но под занятие магией попадало и кожевничество, потому что теоретически можно было работать без нее, но практически для меня это был бы перевод ресурсов.
Силы я опробовал на сумке для Олега. Пришлось переделывать несколько раз: заращивать неудачные проколы магией, смывать неудачную краску, несколько раз переделывать миниартефакт под заклинания, чтобы он удачно встал по месту. Именно артефакт — как с гордостью сказал Песец, это один из самых простеньких вариантов первого уровня артефакторики, поэтому и идут бонусом к кожевничеству. Для более впечатляющих результатов требовались артефакты рангом выше, для которых нужно было уже серьезное профильное обучение. Сумка получилась солидной. Внешне небольшая, она вмещала не только ноут, но и целую кучу вещей, благодаря заклинанию по увеличению пространства, а благодаря заклинанию по облегчению веса, она, даже забитая под завязку, не становилась чем-то неподъемным. Олег оценил сразу.
— Слушай, — возбужденно сказал он. — Мне нужны такие чемоданы под артефакты. Чтобы и багажник не был забит, и все нужное с собой можно было возить.
— Сделаю, — согласился я. — Как кожа будет. А то той, что есть, на чемодан не хватит. Разве что изнаночная? Но я ее еще не обрабатывал, да и перевод это ценного материала на что попало.
— Мои чемоданы — это не что попало, — развеселился Олег. — Но в целом ты прав: мы не в том положении, чтобы светить изнаночными ресурсами.
Так что из остатков кожи я сделал небольшой дамский рюкзачок. Стойкая алхимическая окраска. Облегчение веса. Вместимость как у нормальной женской сумки — грузовик въедет и потеряется. И знак фирмы: рельефный белейший песец с черными бусинками глаз и носа и черной надписью по кругу «Polar fox». Вещица вышла весьма изящная и привлекающая взгляд. Если бы не нынешняя ситуация — подарил бы Дашке, но теперь я и сам понимал, что пока я не разберусь с Живетьевыми, любой человек рядом со мной — мишень. Но мысль передать рюкзачок через Зырянова все же появилась, а заодно у него узнать, получится ли сдавать такие штуки из-под полы.
Поэтому я дождался приезда Зырянова и спросил:
— Григорий Савельевич, как вы думаете, за сколько это можно продать? Если что, я сам делал.
— Штучка, конечно, занятная, — ответил он, — но, Илья, ты не распыляешься? На алхимии ты куда больше заработаешь, так стоит ли отвлекаться?
— Он с увеличенным внутренним объемом и уменьшением веса.
В качестве демонстрации я тут же побросал в него все, что обнаружилось рядом. Зырянов смотрел сначала со скепсисом, потом с заинтересованностью, потом с изумлением, а потом — с искренним детским восторгом. А уж когда подержал рюкзачок в руках, так и вообще пришел в экстаз.
— Илья, что я могу сказать, аналогов нет. Но украшение в виде песца ты зря сделал — прямое указание.
— Рано или поздно из тени придется выйти, а пока на меня никто не подумает, как мне кажется. Поэтому и надпись на иностранном. Вы, если бы увидели где-то такой, подумали бы на меня?
Зырянов задумчиво почесал шею и неохотно согласился:
— Может, ты и прав, пряча на виду. Штучка однозначно дорогая. Можно просить много, даже на аукцион выставить. Но тут такое дело — засветишься.
— Вообще, я хотел его Даше подарить…
— Обойдется, — отбрил Зырянов. — Слишком дорогой подарок, который выводит прямиком на тебя. Дарье я верю, специально выдавать тебя не станет, но проговориться случайно может. Давай так. Ты же на одном не собираешься останавливаться, если будет спрос?
— Разумеется, нет, Григорий Савельевич.
— Я у тебя его беру, консультируюсь с нужными людьми на предмет сбыта, узнаю примерную цену и тебе выплачиваю стоимость. Это не обсуждается. Вещица
