я ноги еле волочу. Пропала внутренняя злость и агрессия, на которой я всегда подзаряжалась. Теперь понимаю, почему профессионалам сексом запрещают заниматься.
Опять чёртова тошнота. В душевой запихиваю голову под кран с холодной водой, чтобы полегчало.
Приходит облегчение…
Смотрю на себя в зеркало.
Да твою ж мать!
Снова кровавые сопли. Торопливо сворачиваю ком из бумажных полотенец и прикладываю к носу.
— Я вроде тебе в нос не била, — входит Мезенцева и смотрит с испугом.
Знает, что за такое она может в следующий раз хорошенько отхватить. Я злопамятная.
— Вали отсюда! И чтоб Филипчуку ни слова. А то я тебе сама такое обеспечу.
У нас соревнования через неделю, тренер узнает, не допустит.
Глава 70
— У меня сегодня полуфинал, приедешь? — спрашиваю у Дэя, запихивая в себя завтрак.
— Обязательно! Как я могу такое пропустить?! Кстати, как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — нагло вру прямо в глаза.
Тошнота, головокружения никуда не делись, и я всё чётче понимаю, что надо искать этому причину. Но не сейчас. Сейчас надо победить, зубами вырвать эту победу. За первое место хорошие деньги заплатят и возможность представить страну на международном соревновании.
— Эй! — окликивает Гордей.
— Что? — понимаю, что ничего не слышала из сказанного им.
— Мама вечером приедет, — повторяет.
— Опять?! — закатываю глаза. — Она позавчера была.
— А твоя вчера, — напоминает.
Сговорились, ходят по очереди, проверяют, как мы тут живём, не заросли ли в грязи или умерли от голода.
За уборку отвечаю я, за готовку Гордей. Ну как за готовку? Разогреть то, что родительницы привезли и не спалить это, как у меня обычно получается. Часто он мне помогает, отвечая на мой умоляющий щенячий взгляд, но в основном справляюсь сама. И у нас уговор: взял что-нибудь — верни на место, грязное бельё не разбрасывать, а стирать, посуду за собой мыть. Всех всё устраивает.
— Давай сделаем вид, что нас нет дома?
— Не прокатит, у бабули есть запасные ключи. Проще просто не прийти домой, — смеётся.
Бабушка… Тоже частенько к любимому внучку на огонёк заходит с вкусняшками. Никогда не думала, что буду ненавидеть видеться с родственниками.
— Давай поменяемся квартирами со Славиком? — предлагаю Дэю.
— Зачем? — замирает с полным ртом.
— Туда они реже будут наведываться.
— Не уверен…
Это точно… Матерям не лень из пригорода сюда мотаться, так что смена адреса — так себе причина для них.
— Я всё! Жду тебя, — составляю грязную посуду в посудомойку.
Прав его лишили, так что теперь я снова на колёсах.
Волочёт с собой сумку с тетрадями и кучей других бумаг. Полночи с ними просидел.
Хуже парня учителя может быть только парень мент. Когда ему уже замену найдут?
Ощущение, что Федоровна после моего ухода не сильно с этим торопится. Работает человечек и отлично!
— С кем-то на твоё место опять тишина? — встречаю его у машины.
— Угу…
И взгляд как у побитой собаки.
— Клянусь, после экзаменов сам уйду.
— Экзаменов? Дэй, февраль только!
— Ну, некому работать! Что я сделаю?! Дверь открой.
— Послать всех нахер и уйти, — помогаю ему погрузить сумки на заднее сиденье.
— Я так не могу…
А вот я могу. Но я не он.
Ладно, фиг с тобой, — машу обречённо рукой.
Довожу его до колледжа, целую и несусь во дворец спорта. Туда сегодня со всех областей бойцы съехались.
Нервоз ужасный, что даже мутить начинает. Закидываюсь тайком таблеткой от тошноты.
Слушаю наставления тренера для всех нас. В голове шум, уши закладывает.
Надо подождать немного. Лекарство подействует и всё нормально будет.
— Макс! — окрик Филипчука.
— А?
— Хрен на! Ты меня слушаешь или платье свадебное подбираешь в голове?
Все прыскают от смеха.
— Ничего я не подбираю, — обиженно дую губы.
Обидки на всех и вся на меня последние пару недель частенько накатывают. Из-за всякой ерунды могу накрутить себя.
— Тогда не ушами хлопай, а слушай. Доктора все прошли?
— Я не прошла…
— Макс, какого ху…?! — срывается на меня.
— Там очередь. Думала, вашу тираду сначала выслушаю, потом пойду.
Филипчук красными пятнами пошёл от злости.
А что? Тебе же можно меня отчитывать, а мне подколоть запрещается? Ага, сЧас!
После нравоучений и тактики иду в медкабинет. Там уже почти никого под дверью. Дожидаюсь своей очереди.
— Что-то ты какая-то бледная, Макс, — крутит моей головой Самсоныч, заглядывая в глаза.
— Нервничаю, — ответ спокойный, чтоб ни о чём не догадался.
— Ты? Удивительно, — отпускает и записывает что-то в карте.
Взвешивает, измеряет давление, смотрит что-то на ЭКГ.
— И всё-таки ты мне не нравишься, хоть и все показатели в норме. У тебя потеря веса. Чем ты питаешься? — косится на меня.
— Как обычно, — пожимаю плечами. — Сбалансированное спортивное питание, добавки, белок.
— Странно… А по ночам нормально спишь?
— Ну как сказать… — закатываю глаза и загадочно улыбаюсь.
— В курсе я про твоё семейное положение, — посмеивается. — Не рановато ли решила замуж выскочить? Школу ещё не закончила.
— Никто меня замуж и не гонит. Что вы с Филипчуком привязались? — раздражаюсь. — Нормальный у меня жених! Хочет, чтобы я и дальше училась, а не подгузники засранные меняла. Допускаете? — тяну руку.
— Допускаю! — отдаёт мне разрешение. — Что завелась-то? Валерьянку попей от нервов.
— Не поможет, — хлопаю дверью.
— И ешь побольше!
Выдох облегчения, и довольная иду отдавать справку тренеру. Без неё он меня даже в зал не пустит.
Тренер смотрит внимательно в бумажку, нахмурив брови.
— За неделю минус три килограмма, — бросает недовольный взгляд исподлобья. — Тебя не кормят дома?
— Кормят, — стараюсь не ловить его злобный взгляд.
— Значит, хреново кормят! Поговорю с твоей матерью о твоём рационе. А узнаю, что сидишь на какой-то диете, я тебе голову откушу.
— Не сижу я ни на чём!
— А вес падает. Если ты на ринге от голода в обморок упадёшь, я как это объяснять комиссии буду?
— Не собираюсь я падать!
— А я не уверен.
— Тогда снимайте меня с соревнований! — выдергиваю у него справку. — Если вы такое сыкло.
Сорвалась опять.
Вчера Дэю досталось за бумажку мимо мусорного ведра. И вот! Я же никогда себе по отношению к Филипчуку такого не позволяла. Он аж задохнулся от возмущения и злости.
— Если бы было кем тебя заменить, так бы и сделал, — прорычал сквозь зубы, отобрал у меня заключение и ушёл.
Атмосфера из-за всеобщего нервоза удручённая. Не удивительно, что орём друг на друга.
— Очкуешь? — подкалывает подошедший Кирилл.
— А ты нет? — смотрю на бой двух кандидаток.
Та, что выиграет, встанет в пару со мной. И они обе хороши. Поэтому улавливаю каждое движение. У каждого бойца свой " почерк"
