на него совершенно не похоже. Он выглядел апатичным и раздавленным теми событиями, которым стал невольным свидетелем за последние несколько часов, проведённых в подземных чертогах научного института.
Через полчаса к ним в салон вертолёта подсел Глеб Железный. Он ободряюще улыбнулся Пришвину и подмигнул Грише, мол, всё будет хорошо.
— Соколова уже забрали на вертолёте в карантин, — сказал он. — Затем он приведёт в порядок свои полицейские дела и рванёт к нам в столицу, заодно доставит к нам в Управление и мой служебный автомобиль. Я уговорил его пополнить наши кадры, ну, конечно, после дополнительных курсов. А что, он парень не промах!.. Плазморез останется в надёжном месте в нашем секретном боксе для подобных штучек — пойми, Костя, он тебе пока не нужен. Профессор Сафонов, полагаю, сослужит хорошую службу и здесь. Я рекомендовал его на пост нового директора НИИ «Биотехнологий» — сам институт модернизуют и обустроят для того, чтобы… контролировать то, что осталось внизу. Девушку обследуют и будем надеяться, что не позже, чем через пару месяцев наш общий друг Гриша сможет снова её увидеть, конечно, если сам того пожелает.
— Наверно, так и случится, если только я не уйду в мужской монастырь, — мрачно пробубнил Самойлов, глядя в сторону.
— Ну, не надо так грустить, парни. Главное, что на сей раз всё, кажется, обошлось.
После того, как к ним спустя ещё минут десять присоединился и полковник Строев, их вертолёт поднялся в небо высоко над владениями научного института, где им пришлось пережить столько испытаний. С высоты нескольких километров всё было видно как на ладони — пустынная территория будто превратилась в театр военных действий, окружённый плотным кольцом, состоящим из бронемашин, БМП и даже танков, между которыми сновали роты солдат и отряды спецподразделений, выделенные лишь для того, чтобы оградить несущий таинственную и опасную угрозу научный объект от остальной цивилизации непреодолимой живой стеной.
Глядя на это оживление вооружённых людей и боевых машин, Пришвин подумал о том, выдержит ли в самом деле эта внешне непробиваемая живая стена, если случится невероятное, и сверхъестественные силы, оставшиеся на дне мрачной «подземки» научного института, выберутся-таки из неё на белый свет?
Эпилог
Спустя три месяца после минувших событий Глеб Железный связался с Пришвиным в Самаре по телефону и вежливо предложил ему приехать в Москву для какого-то серьёзного разговора. Он назначил Косте встречу в кафе недалеко от Лубянской площади. Они сели за столик, который спецагент выбрал сам — подальше от окон и других столиков, но с тем расчётом, чтобы вид на всё помещение открывался как на ладони. Обычно этот столик они занимали на пару с полковником Строевым, когда хотели расслабиться и просто о чём-то поболтать, но теперь был несколько другой случай.
Кофе, не говоря уже о других напитках, здесь был невероятно дорогим, но Железный тут же успокоил журналиста, заявив, что выпивка сегодня за счёт спецслужб. Они взяли немного коньяка и выпили в честь нелёгкой победы в той битве, которую оба уже не смогли бы забыть никогда.
— На самом деле Строев хотел быть сегодня здесь за главного, — заметил Железный, — но не смог — слишком много дел. Хотя очень хотел с тобой чокнуться!
— И что за разговор у меня сегодня намечается с ФСБ? — спросил Пришвин, почувствовав, что время, отведённое для этой безмятежной прелюдии, затянулось. — Это ведь не встреча старых друзей, верно?
— Верно, но если ты не торопишься, давай спокойно допьём коньяк. Я жду ещё двоих человек… Кстати, как там Гриша, ты не в курсе?
Упоминание о Самойлове несколько разрядило обстановку. Пришвин с улыбкой рассказал, что его друг навсегда поставил крест на сенсациях, поклялся забыть о Снежных людях, НЛО, полтергейсте и уединился где-то за Уралом, по слухам собираясь отстроить невиданный доселе храм, где и останется проповедовать Истину, открывшуюся ему после того, что ему довелось увидеть в подземных коридорах Объекта 5.
— Что ж, — сказал Железный, — не все люди в состоянии пережить потрясения, с которыми их сталкивает судьба. Кто-то ломается, кто-то бежит от себя, не понимая, что сбежать от себя невозможно.
— Может, так оно и есть, — согласился Пришвин. — Но мы-то с вами прошли через это и не сломались.
— Не мы одни, — ответил спецагент, указывая на кого-то в направлении парадного входа.
Те, о ком упомянул Железный оказались Косте хорошо знакомы: Дмитрий Соколов (правда, уже не в полицейской форме с лейтенантскими погонами, а в штатском) и энтомолог Ирма Сафонова. Теперь, глядя на эту симпатичную девушку, одетую в строгий деловой костюм, никто бы не догадался, что ей довелось пережить несколько месяцев назад.
Пришвин вопросительно посмотрел на чекиста, и тот доверительно прошептал ему на ухо:
— После карантина никаких полётов ни во сне, ни наяву. Девушка вообще — молодцом!
Соколов, улыбаясь, долго тряс руку Косте, распрашивая о том, как его репортёрские дела, и Пришвин вкратце рассказал, что он по-прежнему работает в журнале и, кажется, на хорошем счету у редактора, но никто в Самаре, конечно, не знает о том, что с ним произошло в прикаспийских степях. Тем не менее, благодаря своему трудолюбию и хорошо развитому воображению, он подбросил редакции несколько идей, которые и взялся реализовывать сразу по прибытии в родной город после карантина на одном из закрытых научных объектов, куда их отвезли с Самойловым сразу после событий на Объекте 5.
С Ирмой он обменялся лишь коротким сдержанным рукопожатием, почувствовав, что она не расположена к общению и вряд ли присутствует здесь по личной инициативе. Её внешняя холодность не выглядела чем-то враждебным, и Костя прекрасно понял, что, так же как и Соколов, она здесь не на отдыхе, а, скорее всего, уже на официальной службе.
По окончании этой неофициальной части встречи все наконец-то заняли свои места за столиком и Железный торжественно произнёс:
— Ну, вот, теперь можем приступить к своим прямым обязанностям. Костя, ты единственный, кто ещё не в курсе, а потому отнесись с предельным вниманием к тому, что я тебе скажу… Примерно через месяц после тех событий мы решились проникнуть на Объект 5.
— Я думаю, вы сильно рисковали, — заметил Пришвин.
— Рано или поздно, это надо было сделать. Конечно, сначала запустили робота на радиоуправлении, ну а потом спустились и сами. Ты не поверишь, но мы ничего там не нашли. Вообще ничего, никаких следов, никаких субстанций, как будто всё испарилось, распалось на молекулы! Мы не могли поверить своим глазам. Ни намека хоть на какие-то останки людей или сверхъестественных существ. Согласись,
