class="p1">- Княгинюшка, - от дум отвлекла меня незнакомая женщина, что стояла под окнами терема, - спустись, не откажи в просьбе.
Кто она такая? Да как во двор прошла никем не замеченной? Я пошла вниз, удивляясь, что не окликнули её никто из дворовых девок.
- Здравствуй, зачем звала меня? – я оглядела незнакомку, на вид ей было лет сорок, хороша собой, за руку она вела девочку лет семи. Запылённая одежда говорила о том, что прошла она долгий путь с ребёнком на руках, - да откуда вы? Как добрались до города?
Женщина поклонилась:
- Я Марья, а она, – кивнула моя собеседница, – Баженка, в дне пути была наша избушка от Вежи, жили мы неподалёку от селения, в лесу тамошнем. Знахаркой меня звали. Налетели однажды печенеги, пожгли и деревню, и наш домик в лесу отыскали. Насилу укрылись мы от них в чаще непролазной. Так и остались совсем одни. Летом ещё можно прожить в лесу. А дальше как вдали от жилья с малым дитём? Возьми нас, княгиня, под свою защиту.
Женщина поклонилась, а поднявшись посмотрела на меня не по годам мудрыми глазами и вспомнилась мне старая Желя и её воспитанница, которые открыли мне дорогу в этот сложный и удивительный мир.
- Так ты в городе поселиться хочешь?
- Нет, княгинюшка, дозволь в старой избушке в лесу нам жить.
- Так как же с дитём малым среди зверей? – воспоминания первой ночи всплыли в памяти.
- А мы им не враги, - странно усмехнулась Марья, - и не добыча. Пробирались через лес, видели заветную поляну, где та землянка стоит. Сделана она на совесть, в такой и зимой не страшно будет. А ты приходи ко мне за травками редкими, помогу дитятко выносить и от недугов, что первые месяцы беспокоят, исцелю.
Мои щёки вспыхнули, я сама лишь догадывалась о своей беременности, Деяну и не говорила. Вдруг ошиблась, свою утреннюю тошноту списывала на простое недомогание. А тут женщина с пыльной дороги так об этом рассуждает, словно у меня живот уже на нос лезет.
- Будь по-твоему, живите в избушке, только пришлю я помощников после праздника, расчистят полянку и, если надо, подлатают домик. А теперь отправляйся на луг перед рекой, будь гостьей нашей, в ночь Купалы даже знахаркам в незнакомом лесу бродить не стоит.
- За приглашение спасибо, не откажемся. И людям представиться надобно, девкам на суженого погадать, - Марья подмигнула мне и направилась к выходу из города.
А ко мне уже спешил Деян.
- С кем ты разговаривала? - он хмуро посмотрел вслед Марье.
Всё рассказала я мужу, а о беременности не решилась. Не хватило духу. Он почесал затылок, потом улыбнулся:
- Испокон веков в лесу знахарки жили, хуже от этого не будет. А теперь собирайся на праздник, сейчас запалят костры.
На покатом бережку высилась огромная гора хвороста, рядом, ещё невидимый в лучах заходящего солнца, уже разгорался костёр поменьше. Девицы несли расположившимся у самой кромки реки волхвам новые обереги, травы и просто венки, чтобы освятили их старцы огнём и водой.
Быстро скрылось солнышко в своей ночной колыбели. Заполыхал второй костёр, казалось, дотягиваясь до самого неба, простирая свои руки к далёким звёздам. Звучали песни, лебёдушками плыли вкруг огня незамужние красавицы, перед ними устраивали потешные бои здешние молодцы. В бликах костра мелькали яркие сарафаны, кто-то догонял свою суженую, быть снова скорым свадьбам в Веже, если поймают своих красавиц юноши. Влюблённые парочки прыгали, держась за руки, через костёр. Девушки одаривали приглянувшихся парней венками.
Неподалёку пировал народ постарше, велись степенные разговоры, матери приглядывались к будущим женихам своих дочерей.
- Пойдём и мы, душа моя, испытаем себя огнём, не боишься? – меня ласково обнял Деян.
- За нас нет, а за ребёночка тревожно, - взглянула я в соколиные глаза любимого.
Ничего не сказал мой суженый, лишь обнял крепко. И слова ни к чему, когда живёшь, словно на двоих бьётся одно сердце.
***
Великий князь Ярополк
Преобразился Киев, очистился от заграждений и смертельных ловушек, как пёс от репьев. То и дело прибывали в город купцы из самых дальних стран. По всему свету разнеслась весть о победе великого князя, о мирных договорах, которые Ярополк заключил ранее. Киев – лакомый кусочек на пути и в варяги, и в греки. Народ здесь зажиточный, леса полны пушниной, а земля богата умельцами. Есть что предложить торговому люду, есть и что купить, да в убытке не остаться.
Ярополк стоял у окна терема, любуясь на оживший и словно помолодевший город. Внизу сновала яркая толпа, виднелись греки и византийцы, варяги, обитатели южных стран в пёстрых одеждах. Повсюду кипела жизнь.
Довольно усмехнулся Ярополк.
- Чему так радуешься, княже? – рядом с ним стоял верный Варяжко.
- Гляди, друже, аль нехорошо? – князь повёл рукой вокруг.
Угрюмый воин, на лице которого улыбка была не частой гостьей, лишь коротко кивнул:
- Дружина с ног сбилась, за порядком глядючи. То один вопит, что его обворовали, то другой с жалобой спешит.
- Не беда, привыкнут. Главное – Русь теперь дышит свободно. Спать можно без тревоги, сеять, строить, детей рожать. Мир утвердился на земле нашей.
***
500 лет спустя
Утро шаловливым котёнком пробралось сквозь невесомые занавески, которые прикрывали окно. Лапкой-лучиком провело по лицу Настасьи, младшей дочери черниговского князя Игоря. Девушка потянулась, нырнула под одеяло, но уже через минуту высунула лохматую голову:
- Что же я разлёживаюсь? Дел столько!
Приведя себя в порядок, она поспешила в дальний зал имения, где была оборудована их с отцом мастерская. Князь уже корпел над старыми записями, кожи были разложены на столе, и он сверялся с ними, бросая взгляд на свои чертежи:
- Уже проснулась? – отец улыбнулся и указал рукой на стол. – Ты, как обычно, не позавтракала, сразу сюда примчалась, - покачал он головой, и заговорил о другом: - Смотри, вот нашёл ещё кое-что интересное в записях нашей родоначальницы.
Исписанные мелким убористым почерком листы хранились в семье без малого четыреста лет, пока один из княжичей не стал их изучать, пытаясь понять старинные письмена. Каково же было удивление всей семьи, когда они поняли, что их далёкая прародительница составила чертежи замысловатых механизмов, до сих пор неизвестных на Руси. Склонность к изобретательству видно тоже пошло от вежинской княгини – Настасьи. Потомки её перебрались в Чернигов, где на сегодняшний день и
