– Я хочу быть с ней, мам. Я тоже люблю её.
– Об этом теперь и я знаю, – раздаётся голос отца. Он забирается к нам под ёлку, и мы все улыбаемся.
– Прости за машину, – говорю я.
– Расслабь яйца, чувак, ты жив, – папа ударяет легко кулаком меня в плечо.
– Итак, значит, Баунти Риджерс твоя женщина, м? – Усмехается папа.
– Для меня, да. Но для судьбы она создана для Раса.
– В задницу этого придурка…
– Джерри!
– А что? Как только его выпишут, я уверен, Дюк ему снова наваляет, что он окажется в больнице. Он испортил жизнь нашему мальчику. Он забрал у нас возможность ещё очень давно устроить самую красивую свадьбу. Мы бы переплюнули Вуди.
– Хм, ты помнишь, что Баунти дочь Вуди? – Усмехаюсь я.
– Это сложно забыть, но всё равно. Мы бы сделали больше, чем они. Мы бы смогли. Мы же команда.
Мы с мамой прыскаем от смеха. Несколько минут мы просто лежим в тишине.
– Так что ты будешь делать, Оук, чтобы заполучить Бонни?
– Понятия не имею. Есть какие-то советы? – Спрашиваю отца.
– О-о-о, нет, даже не проси. Сам подумай. Все ответы в твоей голове, Оук. Ты лучше нас знаешь, как сделать так, чтобы быть счастливым.
– Сейчас я бы не прочь напиться.
– Обещаю, что напьёмся завтра, если ничего не поменяется. Но так уж и быть, я дам тебе один из своих умных советов.
– Не слушай его. Его умные советы сейчас стоят в гараже и пылятся, – цокает мама.
– Не лезь, женщина, я с сыном говорю.
– Ладно-ладно, – фыркает мама.
– В общем, ничего не делай.
– Джерри!
– Я говорю, ничего не делай. Ты всегда стараешься что-то сделать. Ты пытаешься переубедить людей в чём-то, но суть выигрыша в другом. Надо просто наблюдать. Отдаться в руки судьбы. Так я выиграл гонку на самокатах в прошлом году. Вуди потянул спину. Моя теория работает, – довольно говорит отец.
– Он потянул спину, потому что ты вместо дров в коробку наложил кирпичи, Джерри. А Вуди из-за гордости сделал вид, что ему не тяжело. Вы оба такие придурки, – напоминает мама.
– Ну и что? Я же выиграл. Если бы судьба хотела, чтобы он выиграл, то он бы не потянул спину. А он потянул спину, так что отдайся судьбе и духу Рождества, Оук.
– Не понимаю, почему я с тобой до сих пор живу, – шепчет мама.
– Потому что ты меня любишь.
– Ты слишком высокого мнения о себе, Джерри.
– Конечно, я же каждый день смотрюсь в своё отражение. Там шикарный мужчина.
– Старик.
– Мужчина в расцвете сил.
– Дряхлые кулачки.
– Зато классная задница.
Смеюсь от их перепалки.
– Я люблю вас, ребята. Теперь я даже не удивлён, почему я никогда не могу заткнуться в правильный момент.
Хохот раздаётся из-под ёлки, а огоньки продолжают подмигивать мне, обещая, что завтра будет лучше.
Теперь я точно понял смысл слов Баунти. Я понял.
Глава 33Баунти
Закрываю штору и глубоко вздыхаю. Я долго смотрела в ночи на дом Оука, чтобы найти хоть какую-то подсказку, что делать дальше. Ничего. После его признания мне стало так плохо. Хуже, чем год назад и когда он уехал в первый раз. Я готова прожить эту боль ещё миллион раз, только бы не пустоту и бессилие перед обстоятельствами. Его голос, полный горечи и боли, постоянно звенит в моей голове. Я не могу спрятаться от него. Я не могу спать. Я не могу разумно думать. Чёрт, это я во всём была виновата. Господи, где моё чудо? Почему мы, люди, поступаем так жестоко с теми, кого любим?
– Говорят, вечеринка была убойной, – за спиной раздаётся голос Мэнди. Взвизгиваю и бегу к ней. Она бросает сумку на пол. Обнимаю её и жмурюсь от того, как скучала. Мы начали переписываться чаще, чем раньше. И я теперь напоминаю ей обо всех днях рождениях. Мы сблизились. И я безумно её люблю.
– Прости, что опоздала. Аэропорт Нью-Йорка замело и нас перенаправили в другой. Эй, Бонни, я тоже тащусь от тебя, но не надо плакать, – Мэнди улыбается мне, стирая мои слёзы.
– Я просто рада, что ты здесь. И хорошо, что тебя не было сегодня. Это было ужасно…
– Обожаю горячие подробности. Хотя мама развлекала меня три часа, пока я ехала в автобусе рассказом о том, что случилось, но ни за что не откажусь от твоей версии. Выпить есть что? – Усмехается она, снимая куртку и вешая её на крючок.
– Я бы выпила просто так.
Мы идём в гостиную, и я достаю из шкафа бокалы и бутылку виски. Наливаю ей и себе. С кухни приношу пирог с мясом и грибами. Мы садимся на полу у ёлки. Я рассказываю ей всё. Мэнди то охает, то кусает взволнованно губу, то смеётся, как дура над нашим отцом. Под конец самой тяжёлой для меня части, я смахиваю слезу и обновляю нам напитки.
– Чёрт, мне так его жаль. Бедный Оук, – шепчет Мэнди.
– Эй, а меня тебе не жаль? – Шёпотом возмущаюсь я.
– Нет. Ты моя сестра. Тебя по определению не жаль.
Пихаю её в бок, и мы обе смеёмся.
– Но всё равно Оука жаль. Он больше всех пострадал.
– У Раса нос сломан, и он в госпитале, – напоминаю я.
– Боже, Бонни, что с тобой не так? Рас получил то, что заслужил. Я бы его вообще изнасиловала рождественской ёлкой, – фыркает она. – А Оук при чём? Ты только подумай, он снова ему поверил. Он простил его, а Рас его предал без зазрения совести. И ведь ему ни капли не стыдно. Вот мудак.
– Если честно, то мне плевать на Раса. Я устала находить ему оправдания. И я устала быть тупой идиоткой, которая постоянно возвращается к нему, потому что он всегда рядом со мной, когда больно.
– Я этого до сих пор не понимаю. Ты не любишь его, а сама себе трахаешь мозги, Бонни.
– Я не знаю, что происходит, понимаешь? Мэнди, я клянусь, что всё это случается в каком-то тумане. Я дохожу до того состояния, когда ничего не чувствую, кроме боли. И появляется Рас. Он именно в эти моменты давит на меня, припоминает, что случилось. Врёт мне. Я вижу в Расе человека, который не причинит мне боль. То есть с ним я защищена. И он выбирает меня по этому же принципу. Мы с ним гости в жизнях друг друга, чтобы не страдать. Он напоминает мне об этом, забивает мою голову, а я слабая из-за того, что моё сердце разбито. Я сдаюсь и от бессилия плыву по течению. А смысл бороться? За что? Оук два раза уже меня кинул. И сегодня в третий раз. Я просто не понимаю, что мне делать. Как к этому всему относиться, – признаюсь я.
– Всё дело в сексе. Прежде, чем ругаться, надо потрахаться. Поверь мне, это решает любые вопросы, – подмигивает мне сестра. Ударяю её по плечу.
