врезался в спину существа, угрожающего Дрим.
* * *
Хозяин, пошатываясь, отошел от Дрим. Его руки бессильно вцепились в лезвие, вонзившееся ему в спину, как рыболовный крючок. Судороги, охватившие его, сделали задачу невыполнимой. Его голова моталась на плечах, как воздушный змей, подхваченный сильным ветром, а все остальное тело сотрясалось, как у приговоренного к смерти, летящего на молнии. Пахло серой и горелым мясом, а его глаза излучали свет, отражая огонь, горящий изнутри. Его тело приобрело консистенцию тающего воска, и другие обитатели комнаты начали пятиться от него так далеко, как только позволяли стены.
Странные конвульсии усилились.
Существо превратилось в едва различимое пятно посреди комнаты.
Затем наступила пауза.
Вспышка в реальности.
Затаенное дыхание.
За которой последовал влажный взрыв.
Куски тела существа ударились о стены, и дождь из крови и испарившихся органов обрушился на свидетелей гибели существа.
Дрим заморгала. Это неправильно. Это неправильно. Он мертв. Но она жива. Она тоже должна была уйти. Ее не должно было быть здесь. Но... Чед здесь. Он выглядит... каким-то изменившимся.
Она поняла, что принимает его объятия, прячет лицо в теплом изгибе его шеи и начинает плакать. Он крепко прижал ее к себе. Так крепко, что казалось, будто он никогда ее не отпустит.
ЭПИЛОГ
Смерть Хозяина привела к возвращению настоящего дома, сняв слои иллюзии, чтобы показать старое жилище скромных размеров, находящееся в запущенном состоянии. Размеры дома, казалось, уменьшились, но впечатление усадки было еще одной иллюзией - резко уменьшившиеся размеры строения были всего лишь восстановлением реальности. Свидетельства побежденной силы проявлялись и другими способами, какими-то незаметными, какими-то очевидными, как, например, оборотни, которые были всего лишь людьми, искусственно наделенными признаками ликантропии - теперь они вернулись к человеческому облику, включая тех немногих, кто не погиб во время бойни в туннеле.
Изгнанные жители Изнанки возвращались на поверхность непрерывным потоком в течение всей ночи. Известие о кончине Хозяина вызвало улыбки и радостные возгласы, и некоторые беженцы из этого загробного мира попытались отомстить, выместив свой гнев на горстке учеников, которым удалось избежать пулеметного обстрела в коридоре второго этажа. К рассвету следующего дня все оставшиеся ученики были мертвы, став жертвами жестокого правосудия. Большинство из них были линчеваны - их тела болтались на ветках деревьев, раскачиваясь на сильном утреннем ветру.
Чед не принимал участия в репрессиях.
Но он не предпринял никаких усилий, чтобы остановить их.
Ученики были монстрами-социопатами, маскирующимися под настоящих людей, - их легкие продолжали работать, а кислород расходовался впустую.
Пусть себе раскачиваются.
Он предположил, что, возможно, даже помог бы вздернуть нескольких из них, если бы не был так сосредоточен на Дрим. После смерти Хозяина он позволил ей долгое время плакать в его объятиях. Она чувствовала себя такой хрупкой в его объятиях, как птичка со сломанным крылом, и все, что его сейчас волновало, - это забота о ней. Он поклялся стать таким другом, в котором она всегда нуждалась. Возможно, со временем он смог бы стать для нее чем-то большим, но сейчас это было все, что имело значение.
Быть другом.
И помогать ей пережить этот адский сезон.
Дрим не хотела расставаться с ним. Она цеплялась за него, как тонущая женщина цепляется за кусок выброшенного на берег дерева. Отчаянно. Обхватив его за плечи так крепко, что ее пальцы словно приросли к его плоти. Как будто она пыталась слиться с его плотью, стать с ним единым целым, найти какое-то окончательное утешение в его новой силе. Потому что он стал другим человеком.
То, что столь полная трансформация могла произойти за двадцать четыре часа, было просто удивительно.
Чудо.
Это было похоже на то, что прежний Чед, которого она помнила по старшей школе, волшебным образом вернулся к ней. Но это превращение было не таким простым. Теперь он был другим. Более сострадательным. Более чутким. Ей не нужно было, чтобы он говорил ей об этом, заявлял, что он изменился, и ей даже не нужна была нынешняя демонстрация беспокойства.
Она чувствовала, как он изменился.
Она могла дотянуться до него и прикоснуться к этому.
Осознание этого было лишь мимолетным удивлением. Странное, непостижимое существо, правившее этим местом, было мастером создания иллюзий, но сила, которая создавала эти иллюзии, была очень реальной. И он сказал ей правду о ее собственных способностях; они трепетали в ней даже сейчас, пробуждаясь к жизни, становясь сильнее, стремясь стать чем-то значимым... новым.
Мечтайте о том, чтобы развить эти способности.
И используйте их в позитивном ключе.
Этим она была обязана Алисии и памяти других своих погибших друзей. Утренний обыск комнат на втором этаже выявил множество шокирующих, отталкивающих вещей, так много, что можно было почти привыкнуть к разврату. Но одного взгляда в комнату, где погибли ее друзья, было достаточно, чтобы опровергнуть это предположение. Вид отрубленной головы Карен на подносе был достаточно ужасен, но больше всего ее встревожило то, как умерла Алисия.
От своей собственной руки.
От "Глока" Шейна.
Так, как она сама намеревалась умереть совсем недавно. Суровый, необратимый факт самоубийства Алисии отбросил Дрим, оскорбил что-то первобытное в ней. Энергичная, сострадательная женщина - сила добра - была удалена из этого мира, и она никогда не вернется. И никогда не сможет вернуться. Это было неправильно. Этого не должно было случиться, и не было способа это изменить. Из-за этого Дрим чувствовалa себя бесполезной. Бессильной. И, возможно, даже немного злилась на подругу, у которой теперь никогда не будет шанса исполнить самое заветное обещание в своей жизни. Чувство разочарования, которое испытала Дрим, было настолько сильным, что она почувствовала, что переживает то, что позже станет переломным психологическим событием в ее жизни.
Она еще долго будет преодолевать свое горе - возможно, никогда не преодолеет столь глубокий пласт утраты и сожаления, - но она сомневалась, что у нее когда-нибудь снова возникнут мысли о самоубийстве.
Она выжила.
У нее был Чед.
И новое чувство цели - творить добро, делать мир лучше.
Эти вещи должны были что-то значить.
Когда наступило утро и солнце поднялось выше в небе, жители Изнанки, бывшие изгнанники, начали долгий спуск с горы. Ликующий Лазарь шел впереди и пел, обращаясь к небесам, своим богатым баритоном, великолепным, проникновенным звуком, блюзовым криком, обращенным к ангелам.
Победный клич.
Услышав его, Чeд вздрогнул.
Это был звук свободы.
Звук безграничных возможностей.
Рука об руку с Дрим он последовал за старым певцом вниз с горы.
Он заметил забинтованного и шатающегося Джека Парадайза, которого поддерживала умелая Ванда Льюис, она
