и развернуться. Чертополох, когда понял, что проиграл, попытался добежать до меня, чтобы завершить дело. Но смог сделать лишь пару шагов и упал на колени, харкая кровью.
В целом, можно было бы даже не убивать его, не тратить последнюю пулю. Можно было бы забить его прутом арматуры или просто дождаться, пока он сам окочурится.
Я посмотрел на свой револьвер. В верхнем положении была одна из граней, на которую я нанес название греха. Гнев. Может совпадение, может кто-то так решил. Но…
— Ты заслужил эту пулю, — произнес я, глядя Чертополоху прямо в глаза. — Во всех смыслах.
Поднял револьвер и спустил курок. Отдача прошла болью по израненному телу. Дух и разум просели на единицу. Я скривился, но эй, даже один пункт в характеристиках, это больше нуля. Так-то, отличный расклад для дохлого шулера вроде меня.
Я привалился спиной к стене и закрыл глаза. Вроде бы даже никто не бежит за мной, но мы тут нормально нашумели, так что лучше валить куда подальше. Странно, кажется я чую запах жаренного мяса. Эх, сейчас бы кусочек того кабанчика, да с бокалом вина. Да в мягком креслице дядюшки Энди развалиться.
Пришло уведомление о получении пятого уровня. Вот, теперь у меня два пункта в физухе из десяти. А еще я убил живого человека. Сам, своими руками, глядя ему прямо в глаза. Уже второй раз. И ничего. Получается, в чертогах у каждого свой путь до безумия. И я прошел своей? Теперь и я готов оборвать чью-то жизнь. По-настоящему готов.
Получается, всего лишь три дня. Быстро чертоги сводят с ума. Крайне эффективное место, удивительно как тут умудряются выживать аж пять процентов игроков.
Нет, стоп, реально пахнет мясом. Я открыл глаза и обернулся. Молот Чертополоха задел меня вскользь, а затем влетел в ящики за моей спиной. И опрокинул часть из них. Те самые, которыми перегородили арку.
И прямо сейчас над обвалившимися коробками торчала голова пацаненка лет двеннадцати. Чумазый, с растрепанными волосами, он с интересом наблюдал за мной.
— Ребенок, — прошептал я.
Но стоило мне это сказать, как пацан понял, что его заметили и с испугом бросился бежать.
— Стой, — крикнул я и бросился следом.
Вместо эпилога. В одном баре смеялся один Амодеш
Чумной Тактик, которого в прошлом звали Кирпич, вышел на широкую улицу, где только что произошел бой. Схлестнулись миньоны под его управлением, но пришли еще и создания другого покровителя.
Странные существа, которые подчинялись охотнику давно мертвого бога. В нынешней ипостаси Тактик осознавал это, потому что переродившись, он лишился способности мыслить как человек. Но взамен приобрел дар ощущать происходящее осколком своей видоизмененной души.
Так могли все измененные, кто достиг определенного порога развития. Просто последователи Барона Чумы приобретали разные формы и их души получали различные способности.
Особенностью Тактика была возможность ощущать чужие души. И если они также служили Барону Чуме, то Тактик мог воздействовать на них, беря под контроль. Правда, сил у Тактика пока было немного.
Даже перерожденный Берсерк не совсем подчинялся ему, скорее просто был рядом. Это отголосок прежней жизни, в которой они были друзьями. Другим отголоском была жажда мести одному существу.
Чумные здесь жили одним желанием — убивать неперерожденных. Становиться сильнее, пожирая их души, чтобы убивать еще больше. Но конкретно этот неперерожденный был для Тактика особенным. Важным. Хотя сам Тактик и не мог осознать в чем причина, ведь она осталась в прошлом воплощении, где он служил не Барону Чуме.
В первый раз тот, кого раньше называли Кирпичом, отпустил свою цель, потому что не хотел жертвовать Берсерком. Тот не подчинялся приказам, действовал опрометчиво и поддался инстинктам, из-за чего чуть не погиб. Но у Тактика не было иных сильных подчиненных в свите, а потому он решил отступить и сохранить Берсерка.
Второй раз вмешался случай и в бой помимо неперерожденных вступили еще и приспешники мертвого покровителя. Им с чумными нечего было делить. Даже убивая друг друга, они не становились сильней, так как осколки душ перерожденных принадлежат лишь покровителям. Это живые вне законов круговорота и могут присваивать себе чьи угодно души. Правда, взамен кто угодно может забрать себе и их.
Но в итоге суматоха, неразбериха, да и чего уж кривить своей неполноценной душой — плохой контроль подчиненных. Вот и вышло, что вышло.
В какой-то момент местный охотник взял ситуацию в свои руки и отвел подчиненных обратно в угодья, куда Тактику доступа не было. Остатки неперерожденных сбежали, но чумной не хотел их преследовать, потому что внезапно на этой улице оказалась более важная цель.
Тактик медленно подошел к артефакту, источающему невероятную мощь, по эманациям совпадающую с силами его покровителя. Это была обычная карта, лежащая на земле. На ней был изображен Чумной Король, хотя Тактик смотрел не глазами, а осколком своей души.
Коснувшись карты, он высвободил накопленную в ней энергию. Она впилась в оболочку чумного, наполняя ее, перекраивая душу, дополняя и формируя нечто новое. Нечто полноценное. Светящиеся отростки на голове Тактика, которые помогали ему ощущать пространство вокруг и посылать импульсы подчиненным, внезапно начали изменяться.
Они набухли, отросли, отвердели, вытянулись шипами и замерли. Теперь со стороны они больше напоминали окостеневшую корону с острыми длинными зубьями. Но это было всего лишь внешнее изменение. Главное происходило в его душе, которая, волей покровителя, преобразовалась.
И в этот момент бывший Тактик, ныне Чумной Король, ощутил всех последователей своего господина в этом городе. Волевым импульсом разослал им приказ, но сил пока что не доставало, подчинились лишь ближайшие.
Даже непокорный Берсерк внезапно превратился в послушного, верного пса. Тут же к нему приблизилась недавно перерожденная Чумная Ведьма. Король удовлетворенно и благосклонно кивнул ей. Ведьма могла своим криком усиливать всех чумных возле себя и оглушать врагов. Ценная боевая единица в его новой свите. Рядом с ней было несколько Рыцарей, пока что очень слабых, чьи осколки душ еще не сформировались, но они также пополнили гвардию Короля.
Беспрекословное подчинение и власть. Выше него теперь только господин, да разве что сущность, в чьих владениях они находятся. Хотя, последняя не могла приказывать Королю, но заметно ограничивала его возможности.
Так, например, тот, кто уже два перерождения назад звался Кирпичом, увидел свою цель. Того самого неперерожденного, которого желал убить и поглотить. Возможно это было желание мести, но самому Королю это слово ни о чем не говорило. Просто это было для него очень важно. Он увидел цель глазами одного из мелких
