возьмут подписку о невыезде, я думаю, даже без домашнего ареста обойдется.
— Вы полагаете?
— Не полагаю, а убежден, — Радянский смотрел на Аникеева таким кристально честным взглядом, какие бывают только у законченных профессиональных лгунов.
Через два дня все заверения Германа Владимировича сбылись с точностью до наоборот — Аникеева, помурыжив пару суток в «иваси»-ИВС, по решению суда заключили в СИЗО. Потрясенный происшедшим, он поначалу не в состоянии был даже понять, о чем его спрашивает следователь. Впав в ступор, отвечал невпопад и на Сорокину произвел впечатление человека, мягко говоря, неадекватного, если не сказать, слабоумного.
***
Путь к Патрону был открыт, и Мингажев медлить не стал.
— Статья, по которой Аникееву предъявлено обвинение, предусматривает как наказание до десяти лет, так и возможное освобождение из зала суда. Все зависит от квалификации, то бишь, говоря языком не юридическим, от трактовки, — пояснял генерал.
— Увольте меня от юридического ликбеза. Вы опять пытаетесь втянуть меня в ваши подробности, — нахмурился Патрон.
— Отнюдь! — возразил генерал. — Я делюсь с вами соображениями исключительно стратегического порядка, как вы и предпочитаете. Сегодня всей этой шайке из фирмы Аникеева предъявляется всего лишь сговор между собой. А вот если будут доказана организованная преступная группа, то…
— Согласен, вы нашли правильное решение, — признал Патрон, — это может в корне изменить дело. Действуйте.
***
Колесики, шестеренки, рычаги сложной машины уничтожения и разрушения, которая носит пышное, но давно не соответствующее действительности название «Правосудие», закрутились с невиданной быстротой. Дело из следственного управления было передано в следственный комитет. Новому руководителю группы Станиславу Георгиевичу Носову понадобилось всего несколько недель, чтобы изучить более шестидесяти томов, наполненных фальсификацией, состряпанной Ганибаловой, Сорокиной и их подручными. Носов и не собирался ломать глаза над этой галиматьей, ему была поставлена конкретная задача, а для ее осуществления вникать в детали никакой необходимости он не видел. Вывод, которого от него ждали, был готов. Привлеченные по уголовному делу о незаконном использовании государственных земель обвинялись теперь в действиях в составе организованной преступной группы — ОПГ. И если в судебных заседаниях главарем уже открыто называли Аникеева, то, по версии следствия, Лисина была одним из руководителей ОПГ. «Детально продуманная и хорошо организованная конспирация помогла Лисиной заниматься своей преступной деятельностью, оставаясь неизвестной для своих сообщников», — сделал «глубокомысленный» вывод руководитель следственной группы майор Носов.
Опровергая этот бред, который мог прийти только в воспаленный мозг параноика, адвокаты Александры исписали тонну бумаги, обращаясь к генеральному прокурору, начальнику следственного комитета, в министерство юстиции, во все иные властные инстанции и структуры, которые хоть как-то могли, да что там могли — обязаны были прислушаться к голосу разума. И Закона. Но тем и сильна коррупция, что круговая порука защищает каждого, кто входит в этот преступный круг.
Впрочем, Носову было не до размышлений о судьбах своих подследственных. Ему предстояло написать обвинительное заключение. Такое, которое курирующему прокурору останется только завизировать. А что так оно и произойдет, уже испорченный сознанием собственной непогрешимости Носов не сомневался.
***
В свое время Герман Владимирович рвался на следственную работу потому, что она открывала, по его мнению, весьма привлекательные перспективы для полезных связей, что в свою очередь сулило жизнь обеспеченную и потому прекрасную. До сих пор судьба и начальство его громкими делами не баловали. И вдруг — такой подарок. Подарок из тех, это уж он знал точно, которые упускать нельзя ни в коем случае. Хотят ОПГ — пожалуйста, Лисина — тайный руководитель группы — будьте любезны, никаких проблем. И разве имело хоть какое-то значение, что некоторые документы были изготовлены так небрежно, что от них за версту «липой» разило. Не все было ладно и в доказательной базе, но и это следователя не волновало. Он не сомневался, что «концептуальное» решение по этому делу принято, поэтому «шил» обвинительное заключение не просто белыми, а суровыми нитками беззакония.
***
Была такая старая кинокомедия «Семь нянек». Молодой герой, лентяй и незадачливый мошенник, придумал примитивную и не очень удачную схему наживы — брал в прокатных пунктах телевизор, пылесос, магнитофон, а потом сдавал эти вещи в ломбард. Юный Валерик посмотрел фильм еще школьником. Посмотрел и не забыл. Вернее, вспомнил, когда после окончания юридического института стал работать в городской прокуратуре. Был у него закадычный, еще со школьных лет, дружок — Славик. Вот вместе со Славиком и придумали они незатейливое «кидалово». Славик фотографировал начинавшуюся стройку, потом, с фотографиями котлована и стоящих на краю строительных вагончиков, шел в банк и брал кредит под строительство будущего дома или торгового центра. После чего бесследно исчезал. Бесследно для банка. Школьный друг, только теперь уже не Валерик, а сотрудник прокуратуры Валерий Ефимович Гудзь, помогал Славику избегать наказания. Не бесплатно. Таким образом, удовлетворяя свои мелкие молодежные страстишки, друзья развлекались довольно долго. До тех пор, пока Валерий Ефимович не понял, что пора переходить на новый уровень. К тому же его, перспективного молодого юриста, из задрипанного областного центра перевели в Москву.
С годами Валерий Ефимович заматерел, выработал командный голос, когда говорил с подчиненными, и особые интонации для разговоров с начальством. Взятки брал соответственно каждой новой должности. К нему-то, одному из высших сановников российской прокуратуры, и попало на утверждение обвинительное заключение, состряпанное следователем Носовым.
К тому времени обстановка в главной прокуратуре страны сложилась не просто накаленной, а взрывоопасной: пришла «новая метла». И не просто новая, а из той структуры, что конкурировала с прокуратурой извечно. Поэтому «новая метла» не просто мела, а выметала всех старых сотрудников, расчищая место для своих, верных и проверенных соратников. Пора было собирать манатки и Гудзю, тем более что он, по всем раскладам, вообще должен был, при его-то должности, вылететь из главной прокуратуры первым.
Но тут вышел новому главному укорот — на самом верху мягко посоветовали с отставкой Гудзя повременить, до особого распоряжения. Занят-де генерал важной работой, которую, кроме него, никто выполнить не сможет. Работа эта близится к стадии завершения, перепоручать новому лицу нельзя, попросту невозможно, и обсуждать тут нечего.
Так что, пока Носов кропал многостраничное обвинительное заключение, Валерий Ефимович чувствовал себя в полнейшей безопасности. Получив обвинительное заключение на полторы тысячи страниц, пятьсот из них было «посвящено» Александре Лисиной, Гудзь и вовсе воспрял духом — столь объемный труд можно изучать как минимум несколько месяцев. Но тут поступила команда «фас», и верный прихвостень системы завизировал обвинительное заключение ровно через сутки после того, как оно поступило в канцелярию прокуратуры. Поистине случай, достойный того, чтобы его увековечили в анналах отечественной юридической практики. И будущих
