Разбираться с корреспонденцией, приходившей в дом банкира со всего света, было обязанностью секретаря, и ей, конечно, следовало передать полученный конверт ему, но…
Впрочем, обо всем по порядку. Обычно пирожные и сладкие булочки в их дом по утрам доставлял мальчик из кондитерской лавки, но сегодня что-то случилось, и к ним никто не пришел. Конечно, никто бы не допустил, чтобы господа могли остаться голодными, но уж коли для утреннего кофе положены булочки с корицей, а полдничать в баронском доме полагалось с птифурами, то так тому и быть! Но несносная старая карга Клара, заправлявшая всем на кухне, разумеется, никого из своих посылать не стала, а настояла, чтобы в лавку отправилась она. Дескать, эта русская бездельница все равно ничего не делает, так пусть хоть пройдется!
Госпожа Люсия в последнее время пребывала в меланхолии, и защиты от нее ждать не приходилось, а Клара и прочие чухонцы вполне могли выжить бедную девушку из полюбившегося ей дома. А терять такое хорошее место, сами понимаете, ей не с руки. Так что делать было нечего, и она, накинув подаренную молодой госпожой шубку, быстро пошагала к кондитеру.
Над его лавкой развевался немного приспущенный имперский флаг с траурным крепом, а сам хозяин выглядел разбитым и глубоко несчастным.
– Прошу передать господину барону мои глубочайшие извинения, – печальным голосом заявил он. – Кончина нашего доброго государя стала большим ударом для всех нас, и потому все валится из рук, но, заверяю, такого больше не повторится!
– Кого?! – ахнула девушка, до сей поры знать не знавшая, что царь умер. – Ой, горе-то какое!
– Да, мой либер фройляйн. Это большая потеря для всех нас. Но не извольте беспокоиться, я сию же секунду все исправлю и пошлю к вам киндер с заказом. Еще раз приношу свои извинения!
Узнав такую сногсшибательную новость, горничная тут же бросилась со всех ног домой, чтобы поделиться ею с хозяйкой, но едва не налетела на какого-то мальчишку.
– Ты, что ль, у молодой баронессы служишь? – поинтересовался он, дернув ее за подол шубки и воровато оглянулся.
– Я, – с достоинством, как и полагается уважающей себя прислуге в хорошем доме, отвечала ему Маша. – А тебе что с того?
– Письмо для твоей госпожи принес, – шмыгнул носом вихрастый посыльный.
– Так давай. Я передам.
– Не-а, велено лично в руки.
– Тогда сам неси.
– Еще чего! У вас там собака большая враз портки оборвет. Дураков нет!
– А мне какая печаль? Не хочешь отдавать, иди к Сердару, авось он передаст.
– Кобеля вашего Сердаром кличут? – заинтересовался мальчишка.
– Никто его не кличет. Он сам, куда ему надо, приходит, да таким, как ты, уши откусывает!
– Беда, – задумался маленький проныра.
На самом деле, его старания были вполне понятны. Кто принесет послание, тому и чаевые, а уж если письмо долгожданное, так и награда может быть немалой. Вот только помогать ему Маша не собиралась, хотя…
Люсия Александровна в последнее время казалась сама не своя. Всю душу ей этот проклятый Будищев вымотал! И письмо конечно же от него, от проклятущего! Вот и сидит юная баронесса дома, никуда глаз не кажет, даже в модные магазины… а раз новых вещиц у нее не появляется, стало быть, старые ей никуда девать не надо. А ведь могла бы Маше подарить!
И что делать? Вдруг она от этого письма повеселеет? А если, наоборот, еще больше закручинится? Ох, грехи наши тяжкие!
– Тебе, небось, господин Будищев заплатил за доставку? – как бы невзначай поинтересовалась она.
– А ты почем знаешь, что это от него?
– Да от кого же еще? Ни букета, ни коробочки с подарком, никакого другого презента. Сразу видать, кто посылал.
– Да, он.
– И что он скажет, коли узнает, что ты сплоховал, и письма не отдал?
– Не знаю, – насупился посыльный.
– Зато я знаю! Ох, чую, быть тебе драному…
– С чего бы? Я ему не служу, – неуверенно протянул мальчишка, в глубине души понимая, что если квартирант пожалуется отцу, служащему в его доме швейцаром, порки не миновать. Хотя Дмитрий Николаевич жаловаться не станет, он такой…
– Ну, как знаешь, – пожала плечами девушка и хотела уже зайти в парадное, когда парнишка сдался.
– На, держи, – насупившись, буркнул он, – только беспременно в руки молодой баронессы передай!
– Уж я-то передам, – с чувством полного превосходства отвечала ему горничная и спрятала конверт в муфту.
Остановившись у комнаты Люсии, Маша на секунду задумалась, а ну как Александр Людвигович узнает, что она письмоношей заделалась, но с другой стороны, а как ему узнать? И барышню жалко, вон на ней уже лица нет. Эх, была не была!
– Дозвольте зайти, Люсия Александровна, – тихонько поскреблась она в дверь.
– Заходи, – отозвалась хозяйка и тут же спросила: – А где ты пропадала? Я тебя искала, но никто не знал, где ты.
– Так к пирожнику ходила, узнать, отчего нам булочек не принесли.
– А почему ты?
– Клара Ромуальдовна велели.
– Ты мне служишь или Кларе? – рассердилась Люсия, но, взглянув на смутившуюся горничную, смягчилась и добавила уже спокойно: – Скажи ей, чтобы впредь тебя чужими обязанностями не занимали, а не поймет, так я сама с ней поговорю.
– Слушаюсь, барышня, – присела в книксене Маша, радуясь про себя, что удалось хоть немного досадить этой старой грымзе, оставшись при этом невиноватой.
– Зачем же я хотела тебя видеть? – задумалась юная баронесса, не заметив сразу, как верная субретка тайком сует ей в руки конверт. – Что это?
– Письмо вам, – тихонько шепнула ей девушка и прибавила со значением в голосе: – От него!
– Убери, – поджала губы Люсия. – Не хочу ничего о нем знать!
– Как прикажете.
– Нет, каков нахал! Вздумал писать мне, как будто имеет на это право! И что он там только пишет…
– Да мне же откуда знать, барышня? Письмо-то запечатано!
– Вот и хорошо, вот и ладно. Отправь его назад нераспечатанным. Пусть знает…
Что должен знать Будищев, она не сказала, явно подразумевая, что всё! Но хорошо изучившая свою хозяйку Маша не торопилась убирать заветное послание, а как бы невзначай вертела его в руках, разжигая в баронессе любопытство.
– Так мне унести его господину секретарю, чтобы тот отправил назад?
– Господи, нет, конечно! Ведь тогда оно немедля попадет к отцу.
– Что поделаешь, такой уж у нас порядок…
– Как же ты бываешь иногда несносна, Мария! Ладно, давай сюда, я сама отправлю. А ты… ступай на кухню и скажи, чтобы… в общем, распорядись от моего имени!
