— Прекрасно! Сейчас просто прекрасно! Я ведь упал неудачно. Получил сотрясение мозга. Но иногда, знаете ли, это даже полезно. Мозги как-то прочищаются и встают на место.
Ольга рассмеялась хрипловатым смехом.
— Что ж, с чувством юмора у вас все в порядке, значит, действительно поправились. Вы хотите прийти на семинар?
— Да. Я хочу привести гостя.
— Вот как? Замечательно. Приходите завтра… — Она назвала место проведения семинара. — Не забудьте свою визитную карточку. А то не пропустят. И обсудим вашего гостя.
— Пятерых.
— Это уж не омоновцы ли? — пошутила Третьякова.
— Господь с вами! Милые девушки. Студентки. Я и свою дочь хочу вовлечь в наш бизнес. Так я могу привести пятерых?
— Уверен, — очень определенно ответил Виктор. — У меня было время поработать с ними и подготовить их.
Третьякова замолчала. Она прокрутила в уме информацию о похищении Скотникова и бандитах, «наехавших» на него, взамен не то наложившего на себя руки, не то пропавшего Нережко… И вот теперь это его воскресение после драмы на Северном бульваре…
— Вы далеко пойдете, господин Нережко. Думаю, мы сработаемся, — произнесла Ольга.
— Я тоже на это надеюсь, — с достоинством ответил Нережко.
Глава 46 СЛОВО НЕ ВОРОБЕЙВалентину Ивановну оперировал сам Зубарев. Анна, дежурившая под дверью настолько близко, насколько это дозволялось, кинулась навстречу знаменитому хи-ругу, едва он вышел из операционного отсека.
— Как? — глядя на профессора огромными от напряжения глазами, прошептала Анна.
— Между плохим и хорошим, но ближе к лучшему, — не очень понятно высказался хирург, а глаза его в лучиках морщин смотрели при этом весело.
— Все отлично! — ободрил Аню Телегин, вышедший следом.
Две операционные сестры выкатили каталку, на которой лежала Валентина Ивановна.
Множество трубочек, вытекающих из ее лица, словно ручейки из озера, напугали Аню. Хотя по фильмам она знала, что именно так и выглядят послеоперационные больные. Но одно дело фильмы, другое — родная мама. Тем более что она еще будто под наркозом…
— Не волнуйтесь, все прошло хорошо, — опять ободрили Лаврову. На этот раз сестра с капельницей в руке.
Процессия проплыла в реанимационный блок. Через некоторое время вышел Телегин.
— Что ты здесь стоишь как монумент? В реанимацию тебя все равно не пустят. Операция удалась, теперь все пойдет своим чередом. Там на каждого больного своя медсестра. Ближайшие два дня ты здесь абсолютно не нужна.
— Тогда я домой съезжу?
— Правильно! Позвони своей… охране и поезжай. — Он сказал это без иронии, просто не знал, как назвать навещавшего ее Севу.
В первый же день им пришлось вкратце рассказать Роману всю историю, иначе просьба подержать пару дней в больнице здоровую женщину выглядела все-таки странно. И Роман очень быстро понял, что дело серьезное: убийство Зои Филипповой, затем Скотниковых — все это не располагало к шуткам.
Анна связалась с Головановым. Выслушав ее, Сева изрек:
— Что ж. У дома твоего «наружки» нет. Возле больницы тоже. Думаю, опасность миновала. Выходи через полчаса. Буду стоять возле приемного покоя. Пока!
Вот так. Коротко и ясно.
Аня вышла из больницы, увидела «восьмерку» Голованова, обрадовалась. Как будто он мог не приехать!
— Привет! — Анна опустилась на сиденье.
— Здорово!
И без лишних разговоров протянул ей конверт.
— Вот, Аня, твои деньги.
— Здесь четыре тысячи. Откуда?
— Это гонорар за освобождение Скотникова.
— Их ведь уже в живых нет…
— Ну и что? Когда я его вытаскивал из бандитских лап, он был жив. Уж не жалеешь ли ты их, эту парочку?
— Я не знаю…
— Вот как? Не знаешь? Как мы быстро забываем то, что сделано негодяями! Стоит мерзавцу пострадать, мы уже его жалеем, бедненького. Ты вспомни, что Скотников убил твою подругу! И Нережко, видимо, тоже. Кто его в петлю засунул? Да и тебя чуть не убил, фигурально выражаясь. Я эти деньги для тебя добывал. Между прочим, это было не так уж просто.
— Сева! Спасибо тебе большое, но я их не возьму! — тихо, но твердо ответила Аня. — Это все равно, как взяла деньги за Зою. Ее уже в живых не было, а я получила деньги.
— Это не все равно! Совершенно не все равно!! Я возвращаю тебе то, что у тебя украли, — повторил он.
— Я не знаю, у кого он их украл. Может, там и Зоины и еще чьи-то. Там большая сумма! У них не могло быть таких денег. Значит, они у кого-то взяли. И потом… Я не хочу брать эти деньги! Не хочу их даже трогать! Ты очень добрый и хороший, и спасибо тебе, но… Знаешь, у них ведь сын остался. Ровесник моей Светланки. Он же сиротой остался! Господи, а где он? — всполошилась вдруг Аня. — Нужно Кире позвонить, она про всех знает!
Аня достала мобильник. Кира оказалась дома. Из обрывков разговора Сева понял, что Анина одноклассница человек действительно информированный:
— Ну вот, — отключив, наконец, трубку, повернулась к нему Аня. — Оказывается, Скотникова взяла деньги у отца. Две тысячи.
— Откуда известно?
— Она звонила еще одному нашему однокласснику, он банкир, хотела у него одолжить Но им до этого Кира уже звонила, предупредила насчет Скотниковых. Короче, Нине отказали. Потом Кира сама ей позвонила, она любопытная. Та и сказала, что рассчитывать в этой жизни можно только на родителей. И бросила трубку. Дальше. Их сын на даче, у родителей друга. Завтра возвращается. Кира говорит, что в квартире уже все убрано. И что отец Скотниковой уже там и ждет внука.
— Откуда это-то известно?
— Она туда ездила. С соседкой разговаривала, обменялась телефонами, и они перезваниваются.
— И что еще сказала соседка?
— Что по телевизору темнили. Про анонимный звонок и что, мол, слышали выстрелы. Никакого звука выстрелов никто не слышал. Пистолеты были с глушителями. И вообще, там в квартире до бандитов был наряд милиции. Но во дворе говорят, что это вовсе и не милиция была.
— Нормально у нас агентство ОБС работает! Никуда на деревне не скроешься… А что, твоей Кире больше делать нечего?
— Почему? Она работает. Просто ей все интересно. Она любознательная. Но речь не о ней. Сева! — Она взяла его за руку. — Я тебя очень прошу, отвезем эти деньги отцу Скотниковой.
