я отвлеку стрелков, – предложи Софит.
Исмен чуть не вскрикнул от неожиданности. Репейник налетел на него и радостно лизнул шершавым языком в щеку.
– Откуда он здесь? – Томирис обняла пса, любовно потрепала лохматые уши. – Ах ты, тварь блохастая.
Репейник вырвался и побежал по тропинке, оглянулся, призывно тявкнул.
– Он показывает дорогу, – сообразил Исмен. – Пошли за ним.
– Я возвращаюсь в лагерь, – упавшим голосом сказал Софит.
– Прощай. Спасибо за все, – поблагодарил его Исмен.
– Томирис, – Софит густо покраснел, даже уши стали пунцовые. – Может, не пойдете в город? Я скажу, что вы лидийцы…
– Нет, – ответила Томирис. – Там, за стенами наши друзья. Мы же не можем их предать.
– Будь осторожна. Если попадешь в плен, попроси, чтобы разыскали меня. Я выкуплю тебя, – еще раз напомнил Софит.
– С чего такая забота? – не очень дружелюбно покосилась на него Томрис.
Софит не знал, куда деть глаза.
– Ты так похожа на юную Артемиду151…
– Достаточно, – зло шикнула на него девушка. – Еще раз услышу подобное – вскрою тебе горло. Прощай! – И побежала вслед за Исменом.
Фидар с Колобудом ждали их у тайного лаза, тревожно всматриваясь в каждое колыхание кустарника. Они облегченно всплеснули руками, когда увидели, как Репейник, важный от возложенной на него миссии, вел за собой потерявшихся разведчиков.
– Где вы пропали? – недовольно морщил лоб Фидар. – Я уж, что только не передумал: убили вас или взяли в плен. Еле Колобуда сдерживаю. Он все рвется в стан македонян вас выручать.
– Мы наблюдали за лагерем, – оправдывался Исмен.
– И что там увидели?
– Возы с бревнами. Очень много.
– Понятно. Будут строить осадные башни. Надо доложить Мемнону, – сообразил Фидар, почесывая бороду.
* * *
Для города начались тяжелые дни осады. Несмотря на смелую вылазку, македоняне сумели восстановить метательные машины. Теперь неустанно велся обстрел восточных оборонительных укреплений. Тяжелые камни, посылаемые с баллист152, описывая в воздухе дугу, обрушивались на стену, расшатывая кладку. Ко рву македоняне подвели крытые траншеи и принялись под их защитой носить камни и песок. Несмотря на ответный обстрел и частые вылазки, вскоре ров у восточной стены нападавшим удалось засыпать. По насыпи подтащили двускатные укрытия с таранами и принялись долбить стену, одновременно делая подкопы и ослабляя фундамент.
Вскоре выросли две осадные деревянные башни. Сооружения были до того огромные, что возвышались над стеной локтей на десять. Их медленно подтаскивали на массивных колесах. Внутри каждой башни находилась лестница, ведущая к перекидному мостику наверху. Снаружи башни защищала обшивка из бычьих шкур. Чтобы деревянную конструкцию не удалось поджечь, шкуры смачивали водой. Македоняне подкатили башни и попробовали ворваться на стену по перекидным мостикам. Жестокое сражение шло целый день и прекратилось только к темноте. Нападающим несколько раз удавалось пробиваться на стену. С большим трудом защитники отбрасывали их назад. А македоняне с упорством вновь атаковали. Долго бы их сдерживать не смогли. Дело приняло серьезный оборот. Неизвестно, как бы окончилось сражение, если бы не Колобуд. Он незаметно вылез по потайному лазу, подкрался к одной из осадных башен. Своей могучей кувалдой будин расколол переднее колесо. Башня накренилась, а перекидной мост, опиравшийся о стену, сломался, рухнул вниз вместе со штурмующими. Сам Колобуд еле спасся, уходя от преследователей.
На ночь осадные орудия откатывали и надежно охраняли. Но на следующий день продолжалось все снова. Македоняне упорно, день за днем разрушали стены. А ночью осажденные вновь заделывали пробоины, восстанавливали кладку, пытались очистить ров.
Исмен и Томирис вдоволь насмотрелись ужасов, участвуя в обороне. Видели, как копье, запущенное с метательной машины, прошивает насквозь человека, ломает его пополам, круша ребра, разрывая хребет. Как каменные снаряды сносят головы. Верхний ярус одной из оборонительных башен рухнул, и Исмен помогал извлекать из-под обломков, раздавленных, искалеченных людей. После этого случая он долго не мог придти в себя, целый день ничего не ел, а ночью сон бежал от него. Перед глазами так и стояли куски окровавленной плоти – все, что осталось от людей.
После очередного тяжелого дня осады в одном месте начала проседать стена. По кладке поползли глубокие трещины. Каменщики разводили руками: стену не восстановить. Ее надо разобрать и строить заново. Мемнон приказал за рушащейся стеной возвести каменную насыпь – второй пояс обороны.
Наступал самый напряженный момент в истории Галикарнаса. Хотя снабжение города не прекращалось по морю, но тяжелые дневные бои и бессонные ночи измотали защитников. Правда, и в армии македонян росли панические настроения. Сколько бы они не старались, что бы ни придумывали, какие бы мощные осадные башни не строили – никак не удавалось захватить хотя бы часть стены. А раненых все прибавлялось.
С трудом командирам македонской армии удавалось держать дисциплину. Чтобы воины меньше возмущались, им разрешали ночью пить вина вдоволь. Одна из таких ночных попоек чуть не решила исход осады. После продолжительного, упорного дневного боя, воины выпили лишку. В безумном пьяном порыве десяток македонян, распаляя в себе гордость, поспорили: кто отважнее и сильнее в конце концов, схватили оружие и бросились на стену. Защитники не ожидали столь дерзкой атаки, да еще в полной темноте. Атакующим удалось просочиться с боем в пролом стены. Завязалась схватка перед каменной насыпью. В городе подняли тревогу, но и лагерь переполошился. Пьяным смельчакам на помощь бросились товарищи. Постепенно в бой вливались все новые и новые силы. Вскоре уже кипело настоящее сражение. Между каменной насыпью и стеной, словно в котелке над огнем все бурлило. К рассвету штурм удалось отбить. Македонян вытеснили обратно за стену. Большие потери понесли обе стороны. Тела лежали грудами, ступить негде.
Мемнон пришел в бешенство. Дело едва не кончилось взятием города.
Но еще одно обстоятельство его огорчило больше, чем ночной бой. Он срочно собрал совет военачальников в своем доме.
– Хочу вас поставить в известность, – начал он мрачно. – Дараявуш не придет к нам на помощь из Вавилона. Посему дальнейшая оборона города не имеет смысла. Мы сколько смогли, столько продержались. Главное, показали, что с македонской армией можно успешно сражаться.
– Но у нас достаточно людей. Мы сможем продержаться до зимы, – возразил тиран Галикарнаса, Оронтобад.
– Что будет, если Александр не возьмет Галикарнас? – спросил афинянен Эфиальт.
– Пойдет дальше. Захватит все побережье, потом вернется и довершит начатое дело, – выдал прогноз Мемнон. – Восточная стена разрушена. Две башни еле стоят и скоро рухнут. Город удержать нам будет очень трудно. А я хочу сохранить силы.
– Надо заставить Александра снять осаду, – настаивал Оронтобад. – Тогда у нас будет время восстановить стену и очистить ров. Морем завезем дерево и камень. Изготовим новые метательные машины.
