— Посиди, подумай, я один душ приму, мне так больше нравится. Если хочешь чего-то выпить, то загляни в бар, у меня тариф «всё включено».
— Так тут ведь нет бара! — удивился инвалид.
Я пожал плечами:
— А это уже не моя проблема, друган…
Потратив на водные процедуры минут двадцать, вошел в комнату в приподнятом настроении и не удивился тому, что обстановка не изменилась — всё то же самое, и всё тот же паренёк сидит на тумбочке. Лучше бы было, если бы ушёл, не хочется лишний раз трепаться, да ещё и с земляком.
Посмотрев на часы, я спросил:
— Ты ещё здесь?
— А куда мне деться? — вопросом ответил гость.
Снова посмотрев на часы, я быстро посчитал время сна, и оказалось, что спал не около суток, а всего лишь одиннадцать часов. Состроив недовольную рожу, спросил:
— Кто-то обманул меня и отнял моё драгоценное время, которое было отведено на сон. Кто-то захотел леща?
Прислонив костыль к стене, парняга отмахнулся:
— Лещи в этом мире не водятся, нет их у тебя.
Продемонстрировав ладонь, я сказал:
— У меня они всегда с собой, притом запас неограничен. Тебе какого, сушёного или смачного?
Шаг вперёд, замах, и слышится визг на всю комнату:
— Прости-прости, я не хотел будить тебя! Я просто подумал, что вдруг ты земляком окажешься, потому что на английском разговаривал с акцентом! Я не ошибся, мне наконец-то повезло!
— Вообще-то я не собирался бить тебя, просто пугал. Обижать инвалида — мерзкое занятие, но припугнуть можно, чтобы не борзел. Извинения, кстати, приняты, но на будущее уясни, что со мной шутки плохи.
— Меня Витёк зовут, а тебя? — паренёк заметно оживился. И снова начал наглеть: — Получается, что чтобы я ни делал, люлей от тебя мне не светит, да?
— Ты прыткая сопля, далеко пошёл бы, если бы не костыли. Скажу так — во всём нужно знать меру, палку лучше не перегибать. Я не бью инвалидов, это мерзко, но иногда приходится делать исключения, иногда приходится становиться мерзким. Всё понял?
Витёк кивнул, указал на дверь и сказал:
— Меня Джон просил сказать ему, если ты проснёшься. Они там жрать тебе готовят, стараются, я мигом, скоро вернусь!
— Вали, не держу…
Витя вылетел из комнаты с нехарактерной для инвалида скоростью, отстучав барабанную дробь набалдашником костыля по полу. Можно не сомневаться, что все новости, ради которых я пришёл в это место, узнаю от него.
* * *
Ожидая, когда вернётся Витёк, неожиданно для самого себя задремал. Проспав ещё около двух часов, проснулся от громких слов:
— Шведский стол подан!
— Опять ты, — буркнул я, нехотя вставая. — Никакого покоя, хоть прям сейчас в горы сваливай…
Коротышка Джон оплаченное отрабатывает сполна, стол забит слишком роскошно, мне всё в одного не съесть, на пять человек минимум накрыли. Двенадцать различных блюд на выбор.
Заметив, что Витя смотрит на вкуснятину с нескрываемой жаждой, я спросил:
— Проблемы с пропитанием?
Мощный кивок и ответ:
— Я не такой ценный человек, чтобы есть всё, что пожелаю. От меня мало толку, поэтому всё, что мне достаётся, это объедки.
Сделав пригласительный жест, я попросил:
— Ну тогда не стесняйся, сегодня у тебя праздник, мне это количество всё равно одному не осилить.
Инвалид не подошёл к столу — подлетел к нему. Единственная рука начала активно работать то вилкой, то ложкой. Подавится, уверен в этом.
— Ты сильно не налегай, — посоветовал я. — Ешь помедленнее, смакуй, никто не отберёт.
Помогло, скорость упала раза в три, но вижу, что исчезни я, она вновь вернётся к прежним параметрам.
Накидав в тарелку всего понемногу, я поинтересовался:
— И давно ты такой? Что сделало инвалидом? На зверя опасного нарвался?
Витя помотал головой, быстро прожевался и рассказал:
— Если бы зверь, то было бы не так обидно. Я в этом мире уже пять лет, спонтанно в портал залетел и чудом выжил, возле этого посёлка вышел. Сперва подрабатывал по мелочи, затем окреп, из мамкиного хлюпика в нормального парня превратился, массу нарастил, шишек поднадбил, на серьёзную работу устроился, в рудник как все пошёл. Год там отработал, транспортёр руды обслуживал, неплохо зарабатывал, но затем случилось непоправимое — технику безопасности не соблюдал, транспортерной цепью меня зажевало, чудом выжил.
— ТБ — важная штука, Вить, её соблюдать надо всегда и везде. За несоблюдение платишь кровью и даже жизнью.
— Знаю, всё понимаю, но уже ничего не изменить, я инвалид, это на всю жизнь. Если бы не Джон, меня бы давно в живых не было, но он настоял на лечении, а оно здесь дорогое. Я теперь до гробовой доски ему должен, отрабатываю как могу. — Указав на тарелку с крупными кусками мяса, Витя сказал: — Советую попробовать это! Мясо местного рака, варёно-вяленое, пальчики оближешь!
Кивнув, я налёг на рака. Вкусно, не поспоришь. О размерах обитателя горных рек даже не спрашиваю, и без того понятно, что почти с барана вырастает. Есть вопросы более интересные:
— Ваш посёлок как называется? И эти рудники, как далеко они отсюда?
— Посёлок зовётся просто Предпоследний. Дальше только посёлок Крайний. Он таким не просто так зовётся, дальше него — всё, дорог нет, горы неизведанные только, в них сгинуть, что отлить за угол сходить, как за здрасьте. Рудники как раз в посёлке Крайний находятся, он крупнее нашего, у нас ведь всего пятьдесят два человека живут, а там целых три сотни с хвостиком. Добыча руды — вот чем все живут.
— Железо или цветные металлы?
— Всё попадается, вся таблица Менделеева в этих горах, и даже такие металлы встречаются, о которых на Земле и знать не знают. Раз в месяц сюда приходит большой конвой, привозят всё необходимое, а добытое забирают. Мы, как бы так сказать, по сути, колония. Город Иерихон — вот кто всем заправляет, благодаря им живём, но правильнее сказать, выживаем.
Кивнув на лампочку, а затем на стол, я сказал:
— Вроде неплохо живёте, всё есть.
Витя усмехнулся, покачал головой, и сказал:
— Это тебе, пришлому, так кажется. Для тебя вон даже генератор запустить не пожалели, свет обеспечили, кашеварят не переставая, стараются. Был бы ты в обычный день тут, когда свет только на час в сутки дают, и то не всем, а по чётным или нечётным номерам семей, то по-другому бы заговорил. С водой то же самое, насос от генератора питается, а кран в посёлке всего одни, за час всего тонна воды набегает, остальным пешком на речку. Транспорт у нас роскошь невозможная, только для подвоза рабочих на рудник и обратно используется. Жопа, самая настоящая жопа, а не жизнь! Вот в посёлке Крайний, да, жить можно!
