– Тогда в чем дело? – спросил он.
– У тебя никогда не бывает такого чувства, что ты что-то проглядел?
– Бывает. Не часто, но бывает.
– Ну и…
– Обычно мне удается выяснить, что же я пропустил.
– Мне тоже. – Квентин задумался, глядя на заваленный бумагами стол. – Где-то здесь, среди этих монбланов и эверестов бесполезной информации, находятся сведения, на которые следовало бы обратить больше внимания.
– А поконкретнее нельзя?
– Нельзя. – Квентин вздохнул и, сняв ноги со стола, раскрыл взятое наугад дело. – Но я все равно узнаю, что это за сведения, потому что иначе мне не будет покоя ни днем, ни ночью.
Энди потер лоб и зевнул, прикрывая рот ладонью.
– Что ж, желаю успеха. Сообщи мне, если что-то найдешь…
В окрестностях заброшенного здания, где Брейди Оливер наткнулся на тело Саманты Митчелл, было пусто и безлюдно.
Машина Мэгги уже стояла перед домом. Сама она прохаживалась рядом по замусоренному тротуару, поджидая Джона.
– Веселенькое местечко! – заметил он, вылезая из машины и подходя к ней.
– Да уж, – согласилась Мэгги, крепко прижимая к груди альбом для набросков. От холода и ветра кончик ее носа покраснел, а кудрявые рыжие волосы растрепались.
– Мне кажется, – сказала она, – Окулист нарочно оставляет женщин в подобных местах, чтобы они чувствовали себя забытыми, одинокими, никому не нужными. Знать, что ты медленно умираешь и что никто тебя не спасет, – это просто еще одна пытка, которую он придумал для всех этих несчастных…
– Наверное, ты права и это действительно важная составная часть его извращенных игр, – согласился Джон. – Можно вырвать жертве глаза, можно бросить умирать в пустом доме, все это только способы отрезать человека от мира, заставить его почувствовать свое полное одиночество и бессилие.
Мэгги вздрогнула:
– Да.
– Послушай, Мег, может, нам лучше подождать? – Джон кивнул в сторону молчаливого, мрачного здания.
– Нет, – ответила она, – нам нужна информация, ты сам это понимаешь.
– Понимаю, конечно, но даже вселенная не может требовать, чтобы ты подвергала себя таким мучениям. С ее стороны это просто нечестно!
– Тебе никогда не говорили, что жизнь сама по себе – вещь бесчестная и подлая?
Он несколько мгновений смотрел на нее, потом сказал небрежно:
– О, в этом я убеждаюсь чуть не каждый день.
Мэгги вдруг почувствовала себя неловко. Сделав шаг к своей машине, она открыла дверцу и бросила на сиденье альбом.
– Незачем брать его с собой, – объяснила она, поймав недоумевающий взгляд Джона. – Все равно я ничего не рисую, пока хожу.
Она снова подошла к нему, и Джон взял ее за руку.
– Ты уверена, что тебе это по силам? – спросил он.
– У нас слишком мало времени, – ответила Мэгги и тут же мысленно выругала себя за несдержанность.
Джон схватил ее за руку и заставил остановиться.
– Что это значит? – спросил он. – Ты что-то чувствуешь? Или… знаешь?
– И то и другое, – ответила она, глядя ему в глаза. – Быть может, Тара Джемисон уже умерла, но если нет, она сейчас страдает.
– Но это не твоя вина, Мэгги!
Она не стала спорить.
– Если я не сделаю все, что в моих силах, чтобы как можно скорее найти ее и остановить его, я буду винить себя до конца жизни.
Джон нехотя выпустил руку Мэгги. Несколько мгновений он стоял неподвижно, потом медленно, словно не в силах справиться с собой, поднял руку к ее лицу и убрал со щеки прядь рыжих волос, легко коснувшись пальцами кожи.
– Пусть я не понимаю всего остального, но это я способен понять, – сказал он. – Но и ты тоже должна понять кое-что. Этот ублюдок убил мою сестру. Энди и его детективы вот уже полгода не знают покоя. Квентин и Кендра каждый день рискуют жизнью, охотясь на подобных зверей в человеческом облике. Может быть, мы и не чувствуем боль жертв так остро, как ты, но мы ее все-таки чувствуем.
Мэгги глубоко вздохнула:
– Извини. Ты прав. Просто я не привыкла…
– Работать в команде?
– Только не говори мне, что ты привык.
Джон улыбнулся:
– Почему же? Я привык быть лидером, а любое лидерство предполагает наличие команды. Впрочем, мне действительно приходится непросто, но покуда я чувствую, что приношу какую-то пользу, я вполне способен справиться со своей привычкой руководить.
– У меня такое подозрение, что ты взял штурвал в свои руки с тех пор, как приехал в Сиэтл, – сухо сказала Мэгги. – Просто ты старался держаться в тени, но дергал за ниточки и нажимал на кнопки именно ты.
– Только не говори об этом Энди или Квентину.
– Если ты думаешь, что они ничего не знают, то ты ошибаешься.
Сообразив, что он все еще стоит с поднятой рукой, Джон поспешно опустил ее и даже отступил на полшага назад.
– В таком случае они должны быть мне благодарны. Ну что, идем? – Он кивком головы указал на зияющий в нескольких футах от них черный подъезд дома.
– Да, разумеется. Не знаю только, будет ли от этого прок. Не исключено, что Окулист пробыл здесь меньше, чем в других местах. Но попытаться я обязана.
– О'кей. В таком случае подожди немного, я возьму в машине фонарики, они нам понадобятся.
Дом был очень похож на тот, где Окулист оставил Холлис Темплтон. Там было темно, грязно – отставшие от стены обои, выбитые стекла и выломанные двери. Дощатый пол протестующе скрипел под ногами, посвистывал в щелях сквозняк, в углах копошились крысы.
– Бр-р! – сказала Мэгги. – Терпеть не могу крыс!
– Я тоже от них не в восторге, – отозвался Джон и добавил: – Здесь нет кровавого следа. Согласно протоколу, Саманту Митчелл нашли в конце этого коридора в последней комнате по левой стороне.
Мэгги еще немного постояла на месте, собираясь с силами, сосредотачиваясь. Но вот ее внутреннее «я» вырвалось на свободу, и она сразу уловила запах крови. Выносить его было не легче, чем всегда – густой, липкий, он словно застревал в ноздрях, в горле, мешал дышать, но Мэгги усилием воли справилась с собой и продолжила исследовать, ощупывать пространство.
– Мэгги?
– Все в порядке, – шепотом ответила она. – Просто здесь все как-то по-другому.
– В каком смысле – по-другому?
– Не знаю. – Мэгги медленно пошла по длинному, грязному коридору.
– Жуткое место даже для человека с пятью обычными чувствами, – заметил Джон.
Мэгги уже собиралась попросить его помолчать, но в это мгновение ее внимание сосредоточилось на последнем слева дверном проеме. Ее как будто потянуло к нему. Запах крови тотчас усилился, а перед глазами поплыли черные круги – совсем как в доме, где нашли Холлис. Где-то внутри поднималась волна мрака и жгучей боли. «Почему мне так трудно дышать? – борясь с паникой, подумала Мэгги. – Почему мне кажется, что кто-то большой и тяжелый навалился на меня и душит, душит, душит…» Нет, ничего и никого. Только за спиной стоит кто-то и тянется, тянется к ней костлявыми, скрюченными пальцами, на одном из которых ярко блестит золотой перстень. Он…
