там земля еще не слежалась, в общем… Сервизы на даче. И крупные вещи на даче.
– И еще экспертиза может признать их не представляющими исторической и культурной ценности, – заметила я.
Про Алекса Свиридова-Броше Тимофей Забелин никогда в жизни не слышал, хотя знал, что большая часть его предков уехала из России. Никаких контактов Забелины с ними не поддерживали. Вроде и Лилькины мать с бабкой тоже. В советские времена это не приветствовалось. Да и люди «из бывших» старались сидеть тише воды, ниже травы. Может, в новые времена Лилька и попыталась кого-то найти, когда появились социальные сети. Тимофей просто не знал. Родственники за границей его не интересовали.
– Когда ты в последний раз был у меня в квартире? – спросил Костя.
Тимофей ответил, что когда во второй раз вывозил добро из потайной комнаты. Они собирались через день заделывать проем, но Костя неожиданно вернулся в город – и началась вся эта история.
– Ты с Лилькой связывался?
– Она сама позвонила, сказала, чтобы сидел тихо и не высовывался. Она стерла все отпечатки пальцев, меня никто не видел. Ну, вы видели, но в парике. Она сама тоже уходит в подполье – она так выразилась. Сказала, чтобы сейчас даже не думал ничего продавать. Нельзя привлекать внимание. Я и не собирался. Ну, раньше собирался, а как началась эта шумиха… Я ее спросил, зачем она прикрепила взрывное устройство на дверь. Она ответила, что я дурак. Наверное, дурак, раз влез в эту историю. Но я не понял, зачем было так делать! Я так понял, что она вас хотела взорвать, чтобы вы никаких показаний дать не смогли.
– Ее видели и другие люди. Мои друзья. Хотя она старалась с ними не общаться.
– Из ее слов я понял, что ее, кроме вас, Константин Алексеевич, никто не знает. В общем… Мне нечего вам больше сказать.
Костя спросил про альпиниста и женщину, представившуюся врачом «Скорой помощи».
– Может, Лилька что-то забыла в квартире? – высказал предположение Тимофей. И мы с Костей, и следственные органы тоже так думали. – Но вроде мы все вывезли из той потайной комнаты. Но она сама собиралась в спешке. Может, забыла какие-то вещи, по которым ее можно опознать? Я не знаю.
– Она могла пролезть по дымоходу?
– Могла. Она вспоминала это как одну из детских забав, когда в доме были только коммунальные квартиры. Детей очень за это ругали, кто-то когда-то где-то застрял, но они все равно лазали. Она в свое время даже рассматривала этот вариант проникновения в квартиру. Купить квартиру на шестом этаже – и… Хотя как бы она тогда взрывала стену?
– Дождалась отъезда хозяев той квартиры, в которой сейчас живу я. И сделала бы то же самое. Может, успела бы заделать проем, может, не успела бы. И люди или ничего не узнали бы, или получили бы в подарок мумию и пустую потайную комнату.
Костя вздохнул и покачал головой.
Глава 20
Тимофей отправился домой, Костя отвез меня, а сам поехал на встречу к следователю. Тимофей сказал, что Лилька пока собиралась жить в своем загородном домике, построенном несколько лет назад – том, который неизвестно на кого зарегистрирован. Или, может, она его арендует? Или ей разрешили в нем жить, когда пожелает, владельцы какого-нибудь загородного особняка, территорию вокруг которого она оформляла? Может, это дом ее любовника. Тимофей про личную жизнь Лильки ничего не знал – в смысле ни про каких мужчин, кроме Кости.
Тимофей бывал и в этом домике, и на старой даче. Богатства из потайной комнаты в первый раз вывезли на старую дачу, оттуда проехали к даче Забелиных, Тимофей выгрузил там «свое», потом вернулись в город, поставили фургон недалеко от Костиного дома, в одном из дворов. Затем пересели в собственные машины и разъехались. Во второй раз он отвез Лильку в новый дом, там же оставил фургон, а сам вышел на шоссе и поймал попутку.
Тимофей нарисовал план. От его отца мы знали, как добраться до старой дачи. Тимофей еще добавил в него пару опознавательных знаков, так как был там совсем недавно, и подробно объяснил про новый дом.
Я не стала ждать Костю и легла. Полина Петровна сообщила, что приезжала Зинаида, забрала архив. Они душевно пообщались.
Костя вернулся только утром, принял душ и рухнул в постель.
– Все вечером. Прости, Наташа. Я никакой.
– Тимофей как?
– Все будет нормально. Заключил сделку со следствием. Вроде ему оформят явку с повинной. Я оплачу адвоката. Моисеич уже его прислал, он работает. Изъятие сервизов будут сегодня оформлять. А если они окажутся не ценными… Хотя им двести, а то и триста лет… Наташа, не знаю. Я сказал, что если можно будет выкупить сервизы, я их куплю. И адвокату, и в Следственном комитете. Вроде же изъятое в процессе обысков как-то выставляют на торги? В общем, я хочу их иметь.
– Ты их даже не видел, – напомнила я.
– Ну и что? Надо деньги куда-то вкладывать? Они столько лет стояли в моей квартире. Наташа, это будет подарок нам с тобой на свадьбу. Все-таки Свиридовы – это не Нарышкины и не Трубецкие. Герба у них своего не было. На кирпичах они ставили свое клеймо, но это другое. И вообще в квартире жили Свиридовы-врачи, даже не промышленники. Будет экспертиза. Наташа, я пока не знаю. Давай подождем.
– А… Лиля?
– Лиля мертва.
– Как?!
Костя опять попросил подождать до вечера. Он сейчас не в силах обо всем рассказывать. Я влезла в Интернет, но там пока никакой интересующей меня информации не появилось. Я занялась своей обычной работой, но мысли обо всей этой истории не давали сосредоточиться. Лилю убили в процессе задержания? Она покончила с собой, когда поняла, что ей не сбежать?
На все вопросы ответил Костя, когда выспался и поел.
Вначале в Следственный комитет вызвали Тимофея Забелина, а Костя для него пригласил адвоката. Но, конечно, все зависело от того, как пройдет задержание Лилии Свиридовой – если она вообще окажется в одном из своих домов. Кстати, следователь сказал, что использовалась разная взрывчатка – когда взрывали стену потайной комнаты и когда взорвалась дверь. Это показала экспертиза.
На задержание с собой взяли Тимофея, чтобы долго не искать дома, в особенности ночью. Он всеми силами сотрудничал со следствием, и ему это зачтется.
Лилию нашли в новом доме. Они была еще жива и успела сказать несколько слов. И еще, умирая, написала своей кровью на деревянном полу: «Броше» – до
