Книга Ничьи Земли - Таня Рысевич

— Я нашла борозду на стене! — радостно заявила Искра, выйдя в зал.

— И всё-таки дело в росте! — воскликнул Дон и пояснил, — помимо тебя борозды нашли Рысь, Корон и Жинга.

Искра почувствовала себя побеждённой. Она не была первой, решившей эту загадку.

— Итак, — подвёл итоги Маиран, — мы обнаружили восемь видов меток разного профиля.

Воин только что закончил чертить остатком факела на полу схемы, составленные по рассказам тех, кто их нашёл.

— У нас есть четыре вида канавок, то есть углублений и четыре вида эээ, “стенок”, то есть бугров, в общем, выпуклостей, — добавил он, — канавки круглого сечения, квадратного, двойная канавка и канавка с… волнистым дном.

— Пунктирная, — подсказал Дон.

— Хорошо, пусть будет пунктирная, — согласился воин.

— Бугры у нас есть опять же круглый и квадратный. Ещё этакий разрезной с сечением в виде клевера. И заострённый, то есть сходящийся.

— По логике вещей, по меньшей мере один из них должен привести нас к Хранилищу Кольца, — заключил Корон, — если только не остались какие-то, которые мы не нашли.

— Восемь — хорошее число, — сказала Наяна, — я думаю, мы нашли все.

— Нам осталось п-понять, какая из них нам нужна, — подытожил Велен.

— Хорошенькая задачка, — пробормотал Маиран, — пожалуй, не стоит ожидать, что нам нужен круглый бугор?

— А чем тебе не нравится круглая канавка? — усмехнулся Ренар, — она тоже в форме кольца.

Искра задумчиво смотрела на рисунки. У неё не было ни малейшей идеи о том, как понять, какая из этих меток — нужная. Или какие.

***

Издалека едва слышно доносились отзвуки голосов, приглушённые изгибами тоннелей. Под пальцами обрывалась канавка, квадратная, если бы можно было посмотреть на неё сбоку. Вот только всё, на что можно было бы посмотреть, скрывала кромешная тьма.

Рысь не боялась темноты. Пусть она и провела много лет вдали от дома, она всё ещё могла ходить по Лесу в безлунную ночь, не опасаясь выколоть глаз какой-нибудь веткой. Даже небольшое время, проведённое в темноте, возвращало когда-то полученный навык — движение, в котором она отказывалась от ожиданий. Ведь почему спотыкается человек, внезапно встретивший яму на пути? Потому что он ожидает того, что сейчас под ногой окажется твёрдая поверхность, а её нет. И сейчас Рысь двигалась медленнее и плавнее обычного, в любой момент готовая замереть или изменить направление движения. И если бы она вдруг встретила что-то твёрдое на уровне колена, она успела бы остановить ногу до того, как ударилась.

В темноте раздалось недовольное ворчание, переходящее в скулёж. Юна нетерпеливо топталась рядом, то и дело цокая когтями по каменному полу. Псице не нравилось здесь, в этом тёмном тоннеле. Но Рыси никак не удавалось убедить её вернуться к Корону. Юна искренне считала, что тут опасно и она своим присутствием сможет защитить девочку, которая так ей нравилась. Рысь опустила руку и безошибочно нашла в темноте мохнатую голову. Успокаивающе почёсывая псицу за ухом, Рысь улыбнулась темноте. Что могло грозить ей здесь? Здесь, в месте, возведённом Нейтральными магами её народа?

Там, в зале, Высокие обсуждали форму ориентиров. Они могут спорить сколько угодно, но не найдут ответа. Рысь не стала тратить время на то, чтобы объяснить им это. Всё равно им было бы тяжело понять, как мыслили строители этого места. Разве что Корон понял бы. Но он в некотором смысле и сейчас был рядом, слушая темноту ушами Юны.

Рысь нахмурилась. Пусть она и лучше понимала строителей, она тоже всё ещё не нашла ответа.

Борозды — лишь ориентиры. Путеводные нити. Дороги. Дорогам нужны верстовые столбы и карты. Конечно, бывает и такое, что и так все знают, куда ведёт этот путь. Так могло бы быть у Высоких. Но в Лесу любая тропа отмечена. У тропы должен быть смысл, записанный для всех тем или иным образом. Иначе однажды знакомая тропа может увести тебя в никуда… или в куда-то.

Рысь закрыла глаза. Тут было неважно, подняты ли веки, но так было легче сосредоточиться. Она представила себе расположение всех коридоров с ориентирами и тех тоннелей, которые вели к ним из зала. Ориентиры располагались парами, это было совершенно ясно. Тому, кто может пройти эти места в темноте и суметь понять их. Коридоры парных ориентиров сливались вместе на границе того места, куда мог проникнуть свет из зала. Это были колонны. Столбы.

Потянув Юну за загривок, Рысь пошла к ближайшему такому месту, закрыв глаза, чтобы отблески света не помешали ей. Она встала перед камнем. Коридор справа вёл к “бугру в виде клевера”, слева — к “квадратной канавке”. Рысь подняла руку и ощупала стену. Под пальцами будто бы выросли знакомые символы. Рысь открыла глаза. В тёмно-сером сумраке казалось, что стена ничем не отличается от прочих.

— Юна, — отчего-то шёпотом произнесла девочка, — позови, пожалуйста, сюда Корона. Попроси его взять факел.

***

Символы на стене едва можно было разглядеть, хотя прощупывались они вполне отчётливо. Если поднести факел сбоку, рельеф отбрасывал тени, но они лишь искажали форму, не давая ничего прочесть.

— А ну-ка, — Дон забрал у Маирана обгорелый остаток палки, которым они прежде рисовали на полу и принялся зачем-то натирать углём стену, — во!

Символы измазались углём, стена осталась почти чистой. Стало видно гораздо отчётливей.

— Ну, теперь осталось кому-нибудь это прочитать, — ухмыльнулся огородник.

На стене красовались отнюдь не буквы, а какие-то странные значки, похожие скорее на маленькие картинки, изображавшие где солнце, где горы, а где и просто непонятное нечто.

— Вот это похоже на домик, — сказала Ависар, тыкнув пальцем в один из значков, — а вот это — на человеческую печень.

— А это на вполне себе человеческую задницу, — Дон выбрал знак, действительно состоящий из двух округлых половин.

— Это зеркало, балбес! — не осталась в долгу целительница.

— Да тише вы! — шикнул на них Маиран, — Рысь думает.

Охотница действительно стояла, упёршись рукой в подбородок и смотрела на стену, едва ли слыша что-то вокруг себя. Кажется, она слегка покачивалась из стороны в сторону.

— Это не задница, — вдруг, неожиданно для самой себя, сказала Искра. — Это разлом Ван-Мор-Сол.

На ней сошлись удивлённые взгляды, но Хранительнице уже не было до этого никакого дела. Значки на стене складывались в смысл.

— Благодарствие дороге, идущей туда, где встают из воды убитые неудачей сосны, омытые морем, а шторм на мелководье разбивает лодки о