мною проекты, требуют постоянных денежной подпитки. Так что салеры мне сейчас нужны как воздух.
Карета останавливается, я немного судорожно выдыхаю и тайком вытираю чуть влажные ладони о бархатную подушку.
Лакей церемонно открывает дверцу, и я слышу гулкие удары собственного сердца.
Алекс протягивает руку. Бережно поддерживает, пока я спускаюсь, а потом переплетает наши пальцы. Сжимает их почти болезненно. Мне бы хотелось, чтобы именно так он сейчас обнял меня… но переплетённые пальцы это максимум, который мы можем себе позволить под пристальным вниманием множества любопытных взглядом.
Расправляю плечи и улыбаюсь лишь кончиками губ.
По бальной зале растекается чарующая мелодия. Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, что Алекс приглашает на танец. Впервые делает это по собственному желанию.
Мы до сих пор не произнесли вслух ни единой фразы, но слова играют в уголках губ, искрятся в потемневшей радужке глаз, покалывают между соединённых ладоней и слышатся в глубоком дыхании...
Какой-то дио преграждает нам путь. Он бросает пренебрежительный взгляд в сторону Алекса, высокомерно улыбается и протягивает мне маленький свиток с королевским тиснением.
Лорды ещё не знают, что теперь это не имеет значения. Считают, что у них есть право претендовать на мою руку.
Вежливо улыбаюсь и говорю, что на этот танец я уже приглашена.
Мужчина пытается что-то возразить, объясняет, что его сиятельству официально не дозволено танцевать со мной… но кого это волнует? Его слова растворяются в общем гуле голосов.
Голубоглазый демон прижимает меня чуть сильнее положенного, когда мы сливаемся с музыкой. Мои пальцы впиваются в его плечи. Не могу оторвать взгляд от губ…
— Эмма, ты меня с ума сведёшь, тише, моя хорошая, здесь слишком много лишнего внимания, — на его губах лёгкая улыбка, но голос слышится немного хриплым. Алекс старается незаметно сглотнуть и вопреки собственным словам чуть сильнее притягивает меня к себе. — Не представляешь, как я соскучился…
Моё платье снова с приоткрытой спиной и подушечка его большого пальца путешествует вдоль кромки платья, касаясь обнажённой кожи.
— Как… — прочищаю пересохшее горло. — Кхм… как прошла встреча с нидарийскими купцами?
— Весь запас шин выкуплен по нашей цене. И завтра они готовы забрать триста рулонов моавина со скидкой десять процентов, — губы растягиваются в довольной, но немного коварной улыбке, а в глазах проскальзывает демонический огонёк.
Смотрю на него с недоумением, потому что это звучит слишком невероятно.
— Как тебе это удалось? Я слышала, что два колеса всё же не выдержали…
— Давай я расскажу, как всё было.
Киваю.
— На следующий день после того, как мы установили колёса тем купцам, с которыми у тебя был договор, я отправил своих людей заменить колёса и на других каретах нидарийцев. В итоге более двадцати карет с "мягкими колёсами" всё это время возили нидарийцев по дорогам королевства. В том числе и тех купцов, которые не приехали к тебе на встречу. Ты знала, что в Нидарии существуют купеческие дома?
— Нет.
Я хотела найти больше информации о Нидарии, но добыла лишь географический справочник, книгу краткой истории и надарийский словарь. Остальные книги были на нидарйском языке. Расспросы дио Хэмиса особо не помогли, а больше обсуждать это было не с кем.
— Так вот, Эмма, каждый купеческий дом конкурирует с другими. Вместе с делегацией сюда приехали не просто представители купеческой гильдии, а главы этих домов. Я не сомневался, что некоторые шины “не доживут” до оговорённого срока. То, что купцы попытаются выжать максимальную скидку на редкий и ценный товар было ожидаемо.
— То есть ты уверен, что они специально повредили шины?
— Да, моя хорошая. Им же нужны "аргументы" для получения хорошей скидки. Но я договорился, что мои люди будут обслуживать кареты нидарицев. Раз я сам предложил эти новые колёса, то на мне ответственность за их безопасность. Мои люди ежедневно осматривали шины и присылали отчёты. Всё было прекрасно. А раз товар хорош, то почему бы не заставить их самих грызться за право приобрести его?
— Грызться?
— Ага. Неделю назад я отправил письма тем главам купеческих домов, которые не явились к тебе на встречу. Я рассказал, что мы готовы заключить долгосрочные контракты только с двумя из семнадцати купеческих домов Нидарии. Остальным в продажах будет отказано.
Музыка сменяется, но мы продолжаем кружить по паркету. Каждый раз, когда Алекс замечает, как какой-то излишне самоуверенный дио направляется в нашу сторону, он плавно перемещает нас в другую часть большого бального зала.
— На следующий день я принимал во Фрэй Дау восьмерых представителей купеческой гильдии. Они не спешили заключать контракты и пытались убедить меня, что без хорошей скидки товар невыгоден. Я ответил, что подумаю. Но на следующий день разослал письма с нашими условиями и остальным купцам. С этого момента стало уже не важно “доживут” ли колёса оставшуюся неделю. Все прекрасно понимали, что товар стоит своих денег. Последние дни, я специально тянул с выбором, чтобы поднять ставки. Сегодня утром два купеческих дома предложили не только выкупить всё, что есть по полной стоимости, но и согласились взять триста рулонов моавина с минимальной скидкой. Это было одно из моих условий. Правда, купцы попросили распространить эксклюзивные права выкупа и на ткань, пришлось пойти им навстречу. Ты не против?
— Эксклюзивных прав? Нет, разумеется, не против, — всё ещё пытаюсь переварить его слова, отчётливо понимая, что сама бы с этим не справилась. — Значит, ты теперь сможешь выплатить королевский налог?
Я предлагала Алексу половину от прибыли с продажи шин, но он согласился взять только сумму, недостающую для королевского налога. Остальное пойдёт на пополнение казны Эон Нидао...
— Уже выплатил, Эм. Так что я танцую с тобой на вполне законных основаниях. Разве что безбожно нарушаю этикет, не отпуская тебя уже четвёртый танец. Но сплетникам нечем будет попрекнуть нас, когда Его Величество подтвердит нашу помолвку…
Словно подслушав наш разговор, зал взрывается звуками фанфар, являя "дядюшку" в окружении свиты.
Король находит нас взглядом и едва заметно кивает. Приветственно склоняемся вместе со всеми, распрямляемся и идём в сторону трона.
Нас сопровождают язвительные шепотки, обсуждающие своевольное поведение Алекса и тихое хихиканье, в котором слышится предвкушение. Они не знают, из-за чего графу запретили танцевать со мной, но заранее уверены, что король будет недоволен. Ведь граф снова ослушался.
Гости бала традиционно не могут приблизиться к трону на расстоянии слышимости, только это не мешает им напрягать слух и сканировать происходящее внимательными
