– Не надо плетей, лучше штраф вычти с моей доли! – «Коммерческий директор» сразу поник.
– Ты напакостил, а наказывать просишь невинную жену с детишками?
– Как это семью?
– Штраф на них отразится, а плеть только на твоей спине.
– Может, не надо, а? – жалостливо всхлипнул Выг.
– Прилюдно высеку, прям на площади, тебе на пользу и другим в науку. Держи список товаров, что в Новгород пойдут.
– Я в монастырь дар от твоего имени отправил, – попытался подлизаться Выг, – две штуки прекрасного греческого сукна.
– И в Зверин монастырь пошли да шелка добавь.
– Сделаю, Андрей Федорович, понимаю, дары пойдут в архиепископские палаты.
– Про Валаам не забудь. – Норманн вспомнил о штопаной рясе монаха. – Вернемся и сразу отправим крашеное полотно и толстое сукно.
– Голландского сукна-то на складах мало осталось, самим не хватит, – возразил Выг.
– Не жмотничай, передохнем и в новый набег пойдем.
– Ты вот что, к острову Рюген иди, там большая пиратская шайка, даже больше готландской.
– Кто тебе об этом сказал?
– Кто сказал, кто сказал. Сам мне сказал!
– Не помню такого.
– Не помнит он! А как ворох всяких писем вываливал ко мне на стол, помнишь?
– Только рутинные послания Ганзы. Цены в разных городах и прочая муть.
– Среди них объявление о награде за поимку Клауса Штертебегера, главаря тамошних пиратов. Триста тысяч виттенов[28]сулят.
– Странно, Шушун о пиратах на Рюгене ничего не говорил.
– Ты и не спрашивал, а из Любека пошел прямиком на Борнхольм, – напомнил Выг.
– Ханских жен в Любек отправь, в письме укажи – подарок ганзамистру и епископу.
– Подарок? Не дорого ли?
– Не надо все грести под себя, так и в дерьме недолго оказаться. Кстати, а где корабельный воевода?
– С княгинями идет. Кто-то должен уважить твоих гостей, вот Шушун и отрабатывает баронский титул.
– Какого рожна им от меня надо? Собрались идти в Белозерск, а вместо этого ко мне прутся!
– Я не был свидетелем разговора, но дружинники Марии Давыдовны и Ульяны Давыдовны к тебе в гости шли.
И зачем ему эти женщины нужны? Теткам под сорок, сидели бы в своем тереме да бисером рубашки вышивали. Нет, захотелось в турпоездку отправиться, посмотреть на жизнь нового соседа. Да еще родней прикидываются.
– Что ярославцы о набеге на Торжок говорят?
– Литовцы пошалили, склады новгородских купцов пограбили. Твой батюшка большие деньги с московского князя требует.
Норманн развернулся и быстрым шагом направился к палатке Ульфора. Быстро норвежцы адаптировались к новым условиям, вон шатер себе шелковый поставили.
– Рад тебя видеть, Рус Федорсон. – Вождь мурманов по-отечески обнял Норманна. – С чем пришел?
– Сколько надо дней для подготовки к новому походу?
– Куда на этот раз идем?
– Литовцев грабить. День по реке Неман, а дальше все наше.
– Трудно придется, мимо замка Мемельбург так просто не пройти.
– Легко! У меня есть ганзейская бирка. Корабли под охраной замка оставим, а дальше на драккарах.
– Что же, земли у нас еще нет, свою долю оставим у тебя. На сборы и починку снаряжения больше недели не надо.
– Терский волок знаешь?
– Нашел что спросить!
– Я сразу отправлюсь в Новгород, хочу те земли для твоих людей купить.
– Мы не сами по себе, здесь все твои воины.
– На волоке поставим крепость, вторую в Киркенесе, затем можно идти на запад.
– Хорошая весть, спасибо тебе.
Норманн повеселел. Решив уйти в набег на Литву, он попросту сбегал от прицепившихся к нему женщин. Если сестры ярославского князя считают его за родню, то пусть общаются с постельничим Михаилом Симеоновичем или Владимиром Даниловичем, вторым человеком в роду Вянгинских. Норманн не собирался устраивать спектакль с радушным приемом любимых тетушек. До открытия портала осталось чуть больше года, низкий поклон всем, и прощайте, сами стройте мое светлое будущее.
На дележ трофеев кроме дружины и корабельщиков собралась огромная толпа народа. Даже и не верится, что в прошлом году здесь жило не более двух сотен человек. Норманн встал спиной к двум огромным кучам всевозможного добра и несколько встревоженно посмотрел на Дидыка, от которого намедни получил доскональный инструктаж по правилам поведения.
– Князь наш Андрей Федорович! – прокричал Шушун. – Кому отдаешь эти шелка с золотом?
– То принадлежит доблестной дружине, что билась храбро, врагов несчетное количество положила, славу и почесть себе заслужила!
– Остальное по праву твое! – громогласно завершил Шушун первую часть спектакля.
Это традиция. Князь не вмешивается в формирование долей, и первый вопрос всегда одинаков, как и ответ. Самый простой и надежный способ узнать отношение дружины к себе любимому. Выг, стоя жердью, принялся руководить погрузкой на подводы княжеской доли. Норманн сдержал слово и высек за пьянство своего «коммерческого директора». Сделал только одну поблажку, наказывал не прилюдно, а по-свойски, в конюшне.
Воины приступили ко второй стадии дележа трофеев. Добычу снова разложили на две кучи, одна из которых уйдет непосредственно участникам похода, вторая тем, кто оставался на сторожевой службе. Поглядывая на княгинь, которые заинтересованно следили за процессом, Норманн решил дождаться финальной стадии. Он хотел увидеть конечный результат, сколько получит рядовой боец, будь то корабельщик, лучник или мурман. Вот поделили по сотням и наконец завершающий этап, когда сотники начали называть имена «дюжих», как называли командиров первичных отрядов из дюжины воинов. Норманн подошел к одной из кучек, которая досталась норвежцу Локсельву и его братьям. Скрученные в рулон конские шкуры соседствовали со стоптанными сапогами, серебряными украшениями и рулоном хлопчатобумажной ткани.
– Хорошо твои дружинники живут! – Княгиня Курбская присела на корточки и принялась пересчитывать серебряные и медные монеты.
– Чего же своих не посылаете в набег на поганых? Войско вернется с добычей, и князь по праву с долей.
– Нельзя, под боком черемисы с бесермянами, и московский князь момент не упустит, обязательно за данью придет.
– Что за мечи стоят в твоей трапезной? – спросила княгиня Романова. По всей вероятности она захотела сменить тему разговора.
Чего они прицепились! Гуляли бы себе по бережку или вели светские беседы с Владимиром Даниловичем. Поселились в его тереме, ладно, не беда, места много, на всех хватит. К мечам чего прицепились? Сбылось предсказание Максима, Флейен с Бригген оставили дареное оружие и уехали в свои далекие фьорды. Надо отдать им должное, молодцы девки, судя по его доле, они крепко грабанули готландских купцов. И Лунд славно развернулся, по весне ушел на четырех драккарах, а сюда привел уже более двадцати карфи.
