помнила эту песню про гардемаринов, помнит её и автор.
Сознание возвращалось моё бренное в тело медленно и как бы неохотно. Да и ещё этот настойчивый писк в моём левом ухе… или правом? Неужели в обеих? Я полежала ещё немного, вяло начиная ощущать себя живой. Но писк не прекращался, тогда я, собрав в кулак все силы, приоткрыла левый глаз. Возле меня стоял и скулил мой волк.
С жутким кряхтеньем и оханием я встала на колени, опираясь на Жемчуга. Голова была абсолютно пустая. Пошатываясь, я подползла к краю того болота, куда я так неловко свалилась. Но увидела только большую яму с заросшим дном. Куда подевалось болото? Эта мысль сама по себе в любой момент жизни вызвала бы во мне живейший интерес. Но не сегодня. Единственное, что пришло мне в голову – это то, что Жемчуг оттащил меня, бесчувственную, от болота, и уронил возле какой-то ямы, ну или что я была без сознания и очень долго ползла куда-то…
Только по тому факту, что я выбрала из этих двух версий последнюю в качестве наиболее удобоваримой, говорит о моём душевном состоянии. Я ощупала голову, руки и ноги и пришла к выводу, что немедленная смерть мне не грозит, а значит, нужно выбираться отсюда.
Одежда на мне висела мокрым, грязным и бесформенным нечто, так что я изрядно продрогла. Но продолжала идти вперёд. Впереди меня бежал Жемчуг, который своим волчьим чутьём помогал мне в передвижении куда-то. Я не узнавала местность… конечно, я не то, чтобы очень уж хорошо знала поместье, но… у меня сложилось впечатление, будто иду уже несколько часов, в лесу как-будто стало немного светлее.
Но нет! Впереди меня, на тропиночке, по которой я передвигалась, вяло переставляя ноги, что-то тускло светилось.
«Кочка! Это она светится!» - подумала я и неизвестно чему обрадовалась. Подошла поближе, и действительно увидела светящуюся коробочку. Я взяла её в руки, поднесла к своему лицу, но не долго дивилась, на это чудо, поскольку вскоре она погасла. Впрочем, в теперешнем моём состоянии я решила, что так оно и надо, поскольку просто затолкала в карман своего мокрого платья. Шляпку, и пелеринку я давно потеряла, ещё когда падала в болото, но намокшее платье изрядно стесняло мои движения, так что я держалась за него из чистого упрямства, потом остановилась на пару минут, дабы перевести дыхание… и просто стянула и выбросила его в лесу.
Подумаешь, ну найдут меня крестьяне в лесу практически нагишом, так что из этого? Зато живую – в утренней предрассветной дымке я рассмотрела себя, оставшуюся в одной рубашке и лосинах, и только презрительно хмыкнула. Подумаешь, какие пустяки. Волк, весь облепленный грязью и какими-то репьями, с тревогой вглядывался в моё лицо.
Я дальше продолжала своё странное путешествие, приказав себе не падать духом. Но Жемчугу я по-прежнему не нравилась. Я объясняла такое поведение любимого зверя своим внешним видом, поэтому рассказала историю, услышанную когда-то от моей тёти Андромеды.
- Училась моя тётушка, ну ты помнишь, её, в своё время в Академии Благородных Девиц… так вот, вместе с ней была девочка. Так вот, она умерла, поскольку не позволила врачу-мужчине осмотреть её. Да точно тебе говорю, так и было. Папенька у неё вроде как старой закалки был… или нет… но я умирать от холода не собираюсь. Даже если бы мне пришлось прогуляться в рубашке и лосинах на Соборной площади Румы! Не вешать нос, гардемарины…
Я шла и напевала старую песенку из истории, которую так часто рассказывала бабушка Анна.
Жемчуг с печалью смотрел в мою сторону – мол, если уж я петь взялась, значит, дело действительно туго!
Наконец, в том лесу всё больше стали проявляться просветы, и я вышла на… просёлочную дорогу! Семин-заступник! Ну наконец-то! Теперь осталось только лишь, пока проедет крестьянская телега и напроситься к ним… не возьмут к себе, так хоть скажут, где я!
Я раздвинула ветки, и увидела впереди меня плохо одетую женщину средних лет… её брюки из плотной ткани были порваны и вышарканы от возраста в нескольких местах, да и её кофта странного покроя была явно не по размеру этой дамы…
- Анька! Где тебя только черти носят! Да если бы не навигатор в твоей машине, я бы до сих пор стояла под твоей дверью! – она осеклась, приблизилась поближе, и прошептала – Матерь Божья… это что это… вот он козёл! Сто раз тебе говорила, что бросать этого придурка давно стоило. Тянешь его на своём горбу с самого института.
Я стояла, ни жива, ни мертва, боясь даже подумать, что может натворить эта странная импульсивная женщина, которая точно знает моё имя! Х-м… возможно, я чего-то недопонимаю, постараюсь вести себя как-можно более естественнее. Хотя бы то обстоятельство, что она знает моё имя, говорит о многом. Анной меня звали только родные и близкие. Для всех остальных я была Мария Анабель. Впрочем, пока я размышляла о своём, мы вышли на полянку, где находились… стояли… не знаю, как сказать… два автомобиля!
Да, очень похожих на те рисунки, которые любила делать бабушка Анелия! Я стояла и тупо смотрела на самые настоящие машины, а дама продолжала волноваться:
- Нет, ну эта старая грымза мне позвонила, мол, очень прошу нас извинить… не хотели… глубоко раскаиваемся… Аня недоступна…
Ну я –то сразу догадалась, что стряслось, а зная тебя, поняла, что опять какая-то гадость! Хорошо ещё, что я быстро нашла твою машину! Потому как техника!
Дама подняла палец вверх, как бы намекая на свои старания. Рассказывая мне о неизвестном мне мужчине и о том, какой он подлец, милая дама споро стянула чехлы с одного из кресел автомобиля, расстелила позади, и предложила присесть. Жемчуг запрыгнул без приглашения, что вызвало новую волну гнева от незнакомки.
- Вечно ты подбираешь всякую гадость на дороге! То Виталика в дом припёрла, то вот собаку бездомную тащишь!
Возле нас остановилась большая машина, оттуда показался рабочий, переговорил с дамой, прикрепил одну из машин и потащил за собой. Я старалась ни одним мускулом своего лица не выказать своего потрясения. Собственно говоря, из нас двоих лучше всего себя вёл Жемчуг. Он просто тихо сидел и делал вид, будто всё в порядке. Я постаралась скопировать его выражение лица, и была абсолютно невозмутима.
Дама вернулась, села впереди, и мы куда-то тронулись… выехали на большую дорогу, там машин было очень много, двигались очень быстро,
