из карих глаз моей матери ненадолго ушла тревога.
- Анна! С бабулей всё в порядке? – мой старший брат Антуан настороженно смотрел на меня.
- Да, конечно, она сейчас спит – успокаивающе сказала я, ненадолго приобняв его.
- Милая, мы сейчас как раз говорили о том, что бабушка Анелия могла бы провести лето в нашем старом поместье – начала моя сестра Елена – впрочем, это ты уже знаешь…
- Да, конечно! Бабуля давно там не была, я полагаю, что мне стоит поехать и подготовить всё к её приезду – с готовностью вызвалась я.
Мои сборы не заняли много времени, и уже через два дня я тряслась в карете, впервые в жизни решившись на путешествие без своих родителей. Весна уже вступила в свои права, но благодаря новым дорогам сообщение между городами не останавливалось с апрельской распутицей.
Подумать только, я еду в наше старое поместье! Я рассеянно смотрела в окно, гладила своего волка – Жемчуга, и вспоминала, когда была там в последний раз. Ещё в детстве! Я слегка улыбнулась своим воспоминаниям – сколько шумных проказ было связано у меня с Дубовой Рощей… я припоминала, как мы с братом Антуаном решили завести голубей на крыше оранжереи, которая когда-то принадлежала прабабушке Адрияне. Причём оранжерея оказалось далеко не тем строением, который был способен выдержать совместный вес голубятни и двух щуплых детей. Крыша рухнула внутрь, сильно проредив орхидеи.
Мы с со старшим братцем не пострадали, только изрядно напугались, конечно… мама тогда возмущалась нашей безответственностью и безалаберностью.
- О чём вы только думали? Я буду вынуждена провести с вами очень серьёзный разговор по поводу вашего поведения!
Папенька только посмеивался, и никогда не огорчался даже самой серьёзной проказе, в отличие от маменьки, которая всегда «возлагала на меня надежды», будто я вырасту приличным человеком.
Хотя был ещё один человек, для которого я тоже была основным потребителем нервных клеток – директор Академии Благородных Девиц госпожа Шнайдер. Я припоминала, что когда эта уважаемая женщина увидела меня в первый раз, она прищурилась, осматривая мою некрупную фигуру, что-то нервно чёркала самопиской, а затем глухо спросила: «Фамилия!»
- Мария Анабель Рошаль-Валер – с испугом, чётко ответила я.
Госпожа директор закрыла лицо руками, и сказала: «Свободна!»
Я почувствовала лёгкий шорох сбоку от себя и повернула голову. В углу кареты сидела тихонько, как мышка, моя горничная Милка.
- Ты что-то хотела у меня спросить?
- Да нет, госпожа Анна! Разве только рассказать ещё раз ту историю, про машины – Милка с придыханием выделила последнее слово.
- Ну хорошо! – я улыбнулась наивности бедной девчушки, которую наша семья не так давно вызволила из работного дома. – В далёкой – далёкой стране, где-то на краю земли, существуют помощники людей – машины. Они бывают огромные, как дом, и маленькие, как пуговица. С помощью машин человек может летать, как птица, и плавать, как рыба.
Милка слушала, открыв рот, а я с улыбкой вспоминала, как меня мама укладывала спать и рассказывала такие интересные сказки: про Карлсона, который живёт на крыше, и про няню, госпожу Поппинс. Никогда в жизни я не слышала ничего интереснее…
- Госпожа, Дубовая Роща близко – наклонясь, крикнул кучер.
Поместье встретило нас сломанной оранжереей и тёмными провалами окон. Оно и неудивительно – уже в течение долгого времени мы не приезжали в поместье…
Спустя пару недель особняк стал приобретать более жилой вид, постепенно мы вытащили на весеннее солнышко старую мебель, начищали столовые приборы. Был среди них удивительно красивый набор столового серебра, бабуля говорила, что он принадлежал ещё прабабушке Адрияне… жаль, что одной ложки не хватало…
- Умаялися вы, сердешная, подите погуляйте – мы с Милкой сидели на только что вытащенной из дома перине – вон, какая бледная вся за зиму-то стали! А тута эта… «экология» в разгаре!
- Точно! - дед Мирко поддержал мою горничную – токмо, ежели увидите, как гром с молоньями собирается вдалеке, так до Гнилушек не ходите, примета такая…
Я усмехнулась столь странному поверью, на что дед Мирослав крепко обиделся:
- Вот хотите верьте, хотите- нет, да только ишшо мамка наша с Риной нам не велела по малости до Гнилушек бегать в таких случаях, а я вот и вам не советую!
Я не стала огорчать дедулю и заверила, что к болоту не ногой, оделась потеплее, свистнула Жемчуга, и отправилась на прогулку.
- Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету… - тихонько напевала я, чувствуя, как напряжение последних дней уходит, словно вода сквозь песок. Волк бежал рядом со мной, иногда преданно заглядывая мне в глаза. Он был самым маленьким и слабым в том помёте от Корунда, сына знаменитой Сапфиры, так что наш кучер, со знанием дела глядя на волчонка, печально сказал: «Не жилец он, ой, не жилец!»
Но я не могла допустить этого, забрала его в свою комнату, и смогла выходить последыша. Так что теперь рядом со мной вышагивал крупный волк серебристо-дымчатого окраса с удивительными голубыми глазами.
Внезапный порыв ветра заставил меня заткнуться, а Жемчуга присесть от неожиданности. Гром прогремел прямо у меня над головой и сразу потемнело.
- Извини, но наша прогулка завершена – крикнула я своему волку, и мы припустили в сторону поместья… или нет.
Во всяком случае, когда впереди показался лес, мы побежали к нему, не раздумывая, поскольку в лесу было меньше шансов вымокнуть до нитки. Лес был достаточно густой, но вполне проходимый, так что мы решили вернуться в поместье, просто сделав крюк, и выйти с другой стороны Дубовой Рощи.
Ну да… мы уже шагали битый час по всем буеракам, но я всё равно гнала от себя мысль о том, что мы могли заблудиться… становилось всё темнее, когда мы набрели на старую торфоразработку – сейчас она была до середины затоплена водой, так что я не рискнула подойти близко, но тут Жемчуг испугался чего-то, да так, что подскочил на месте. Я не удержалась, и кубарем покатилась вниз, в мутную жижу.
«Мамочки, я что, тону? В болоте? Нет, только не так»!
Глава 2
Глава 2
Не вешать нос, гардемарины,
Дурна ли жизнь, иль хороша -
Едины парус и душа,
Едины парус и душа,
Судьба и Родина едины.
Анабель отлично
