Но, вопреки моим ожиданиям, безумный огонек в глазах Андрея гаснет. Его взгляд перемещается на мои губы и застывает на них... А затем он опускает руки и хрипло произносит:
- Буду любить всю жизнь...
Опять врет. Вот гаденыш.
- Я знаю, что ты поспорил на меня! Слышала твой разговор с Гуляевым! Пять косарей, если уложишь меня в койку! - не выдерживаю я, изо всех сил стараясь скрыть обиду, но она все равно предательски звенит в моем голосе. - Ты принял его предложение, да? Поэтому в любви признаешься?
Лицо парня вдруг становится мрачнее тучи, и на нем застывает выражение, которое я затрудняюсь считать... Что это? Сожаление? Разочарование? Злость?
Глава 61
Андрей
Она подслушала наш разговор. Подслушала этот дегродский диалог с Гуляевым о споре и какого-то ляда решила, что речь идет о ней.
Пипец. Логика офигела и покинула чат, мол, до свиданья, мне здесь с вами, ребятки отлетевшие, делать нечего.
Вот пистолет. Вот пуля. Вот мой лоб. Застрелите меня прямо здесь, товарищи. Потому что я больше ни секунды этого стихийного сумасшествия не вынесу. Это какие нервы надо иметь, чтобы нормально реагировать на бесконечные женские нападки? Ну разве так можно? Сама недопоняла, сама обиделась, а по шапке получаю я.
Справедливость помахала рукой и отправилась вслед за логикой.
- Ты совсем, что ли, с головой поссорилась?! – возмущаюсь я, разводя руками. – Я никогда в жизни на тебя не спорил! И вообще ни на кого не спорил! Я не уважаю такие вещи!
Обвинительно-триумфальное выражение лица Крис поначалу сменяется легким замешательством, а затем на нем вырисовывается немой вопрос. Брови девушки сталкиваются на переносице, а губы застывают в ничего не понимающем «о».
- Но… Я своими ушами слышала…
- Что ты, блин, слышала?! Что?! – угрожающе втыкаюсь в нее взглядом.
- Ну… Гуляев говорил про спор… А потом добавил, что нужно увеличить ставки…
- Да чтоб тебя, Крис! – меня колотит изнутри. Быстро, ритмично, будто набитую песком боксерскую грушу. – А мои слова?! Мои слова ты слышала?! Или ты выхватила только какой-то невнятный кусок и, как обычно, сделала неверные выводы?!
Ору на нее, как чертов псих, но усмирить бушующее бешенство никак не могу. Потому что мне, мать вашу, больно. Больно от того, что какая-то тупая фигня в очередной раз рушит наши отношения.
- Но там точно было что-то про наш поцелуй! – возражает Крис. – Он еще допытывался, как я языком работаю, а ты сказал, что не очень!
- Господи! – закатываю глаза и издаю вздох, преисполненный вселенской усталости. – Да он не про наш поцелуй говорил! Я вообще тебя с ним не обсуждал! Спор был на Карину Морозову! И я в нем, кстати, не участвовал! Просто Леха и другие парни делали ставки на меня! А когда Гуляев увидел, как Морозова поцеловала меня на лестнице, то решил, что…
Резко осекаюсь, потому что лицо Крис внезапно перекашивается такой лютой злобой, что мне становится страшно.
- Морозова тебя что? – пугающе тихо уточняет девушка.
Обычно, когда люди разговаривают с тобой таким тоном, в следующую секунду тебе прилетает по щам. Нехило так прилетает.
- Ни-ничего, - заикаясь, даю заднюю и слегка втягивая голову в плечи.
Боже мой. Зачем я сказал про поцелуй? Крис же за это закопает. Заживо в землю уроет. Сначала меня, а потом и Карину.
- Нет-нет, - обманчиво-спокойно продолжает Кавьяр. – Ты сказал, что спор был на Морозову, и когда она поцеловала тебя на лестнице, Гуляев решил, что его ставка выиграла, так?
- Ну… Э… Типа того, - неуверенно мычу я, пятясь назад, потому что Крис медленно на меня наступает.
- То есть ты на меня не спорил? – подытоживает она, слегка поводя подбородком в сторону. – Но с Кариной целовался?
- Не спорил, - шумно сглатываю. – Поцелуй с Кариной технически сложно назвать таковым, потому что я ее сразу прервал и…
Звонкая пощечина опаляет кожу. Больно, остро, хлестко. В меня словно кипятком плеснули – щека горит, кожа полыхает…
Ударила. Она снова меня ударила.
На секунду прикрываю веки и плотно стискиваю зубы, пытаясь справиться с эмоциональным всплеском. Чувствую себя так, будто внутри ядерная смесь разливается. Булькает, клокочет, жжет.
Распахиваю глаза и офигеваю от увиденного: Крис стоит напротив меня, очень-очень близко и… Улыбается! Безумной такой, но совершенно искренней улыбкой.
Ни хрена ее не понимаю! Совершено отъехавшая баба! Ненормальная, дурная, чокнутая!
Чего лыбишься, ведьма черноглазая?! В очередной раз довела меня и рада? Ох, я бы тебя наказал за все эти годы мучений… Я бы тебя так отшлепал, чтобы сидеть несколько дней не могла! Ну и что дальше-то? Дружить будем? Или собачиться продолжим?
Зная Крис, я склоняюсь к последнему варианту, однако в следующий миг происходит самый настоящий срыв шаблона. Вместо того, чтобы вновь драться и топить меня в своих беспочвенных обвинениях, она порывисто обвивает руками мою шею, встает на носочки и целует.
Крис. Меня. Целует. Сама.
Хотя, если честно, поцелуем это действо можно назвать с натяжкой. Слишком много экспрессии в ее движениях, слишком агрессивно она вонзает ногти в мою кожу, слишком грубо касается моих губ… Это больше похоже на борьбу языками, чем на ласку… Но мне все равно нравится.
Опешив от ее необузданного напора, я теряю равновесие и ударяюсь затылком об стену. Картинка перед глазами начинает расплываться, но я все равно упорно хватаюсь за образ Крис, которая, закрыв глаза, прижимается ко мне в каком-то ожесточенном отчаянии. Будто она хочет быть еще ближе, будто нуждается во мне…
- Какая же ты стерва! – гневно выдыхаю ей в рот, сжимая ладонями упругие ягодицы. – Почему ты меня так бесишь?
- Не бешу! – шипит она, продолжая облизывать мои губы.
- А ударила зачем?! – цежу я, соприкасаясь с ней лбами.
- Это тебе за Морозову! Будешь знать, как с другими целоваться! – с вызовом отзывается Крис.
- Да не нужны мне другие! Только ты нужна! Свихнулся я на тебе, понимаешь? Спятил! – покрываю крошечными поцелуями ее лицо. - А ты меня мучаешь, терзаешь! Бессердечная, злая, любимая…
- Поделом тебе, Шульц! – нарывается эта вредина.
- Мириться будешь, твою мать?! – запускаю руку ей в волосы и собираю их в кулак на затылке.
- Буду, черт зеленоглазый! Буду!!!
Левой удерживаю Крис за волосы, чуть оттягивая их назад, а пальцем правой веду по ее лицу – от мочки уха спускаюсь по линии подбородка, а затем медленно касаюсь приоткрытых губ. Таких розовых и манящих.
Какая же она красивая! Просто невероятная, неземная, волшебная! Смотрит на меня, и я дышать перестаю. Ни вдоха, ни выдоха сделать не получается. Я весь ее обаянием облит, сердце мое у ног ее валяется, а в груди от восторга ноет и зудит.
