– Стены. Империя напала, а мы отбились. Арна похерила прежний договор. Значит, мы свободны от прежних обязательств. Мы вновь строим стены и башни! – Рокон положил ладонь на тубус с книгой.
Он сделает все, чтобы исполнить отцовские замыслы!
Голос Империи дернулся, открыл рот… и продолжил письмо. Закончив писать, он отодвинул свиток. Размял лицо ладонями и поглядел на Гимтара:
– Я уже клялся Остаху: я не повинен в смерти Эндира!
Гимтар переглянулся с Роконом. Против воли дан вспомнил, как танас лил золото в распахнутую пасть недоноска.
– Если Дорчариан… начнет строить стену и башни… я не стану сразу писать об этом. Пожалуй, я надолго уеду в Атариан и поговорю с Сивеном. И если предыдущий договор был нарушен Арной… – Алиас задумался и пожал плечами. – Об этом говорить будете с другим посланцем. Но одно я знаю точно – переговоров не случится, если Олтер не поедет в школу!
Гимтар и Рокон вскочили одновременно, и Голос Империи поспешно затараторил:
– В Атариане учатся сыновья вождей со всех окраин Империи! Что они скажут: если можно Дорчариан – почему нельзя нам? Это смута! Арнский престол упрется. Империя на это никогда не пойдет.
Услышав заветное «никогда», Рокон опустился на сиденье. Он видел своим новым даром, что Алиас говорит то, во что верит.
– Пленник за пленника, – успокаиваясь, проворчал Гимтар. – У нас – Наула, у имперцев – Олтер. Так мы можем не опасаться мести…
Голос Империи деловито свернул свиток и упрятал в суму. Он вновь, как в молодости, чувствовал себя курьером, везущим важные новости. Принимать решения предстоит не ему…
Седмица шла за седмицей. В горах теплело, поля оделись зеленью озимых. Джура вспухла от талых вод и гремела в теснине. Рокон не единожды пытался подступиться к поссорившимся братьям, но раз за разом натыкался на стену.
Рабы влились в войско боларов, и Коска Копон прямо спросил дана – уж не землю ли Полуденных островов он для него приготовил. Усмехнувшись, Рокон кивнул. Столхед отослала алайнов по домам, а сама осталась погостить в Вилле. Вместе с Гимтаром они ходили за руку, сплетя пальцы, и никого не замечали вокруг. Дела танаса вел Вутц. У него получалось.
Когда на деревьях набухли почки, а в небе показались первые крикливые клинья птиц, в горы с длиннющим обозом приехал новый Голос Империи. Все остолбенели. Голосом оказалась супруга наместника, Элса Эттик. Она ловко повысила соляную долю Империи до одной пятнадцатой и сообщила, что будет жить с дочерью в Новой вилле, подтвердив остальное. Условий было два: все договоренности заключались на словах. И Олтер должен вернуться в школу.
Смирная кобылка шла шагом, взмахивая хвостом, с легкостью везя юного всадника. В сопровождении небольшого отряда Олтер возвращался в Атариан. Рокона не покидало ощущение, что он упустил нечто важное.
Дан Дорчариан покосился на нового Голоса Империи и стоящую рядом Наулу. Вымытая и разодетая по последней имперской моде гладенькая красавица совсем не походила на того патлатого чумазого сорванца, которого впервые увидел дан. Радостно улыбаясь, дочь наместника махала вслед уезжающему Олтеру. Тот обернулся и тоже махнул рукой.
Сын выглядел довольным. Рокон покосился – и Ули, размахивающий руками, тоже выглядел счастливым. Хвала Матери! Наконец-то братья вытряхнули из себя дурь и помирились накануне разлуки. Гимтар цапнул Рокона за рукав.
– Слушай… Я тут понял, чего это они без бумаг согласились-то… – зашептал Гимтар и потащил дана в имение.
Бареан неловко топтался за спиной Ултера. Наула с матерью уехали в Новую виллу, а второй наследник продолжал стоять на крыльце, разглядывая удаляющийся отряд. Бареан кашлянул – и Ули повернулся.
– Я… – Бареан собрался с мыслями и выпрямил спину. – Приветствую тебя, Ултер, наследник дана Дорчариан! Дружба с твоим братом – великая честь для меня! Надеюсь, и ты примешь мою дружбу! – выпалил заготовленную фразу юный бол Полуденных островов.
– Ох, Бареан, дружище!.. – вздохнул наследник.
Из-за колонны выполз Кайхур, зевая во всю пасть. Бареан вслед за щенком тоже раскрыл рот. Глянул на белозубого улыбчивого Тумму неподалеку…
– Оли… – пораженно прошептал Бареан. – Олтер! Не может быть…
– Тш-ш-ш, – прижал палец к губам наследник. – Ули. Отныне и навсегда, Бареан. Только Ултер.
