Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
– Шелли? – говорит Аксель и, кажется, тут же жалеет, что спросил.
– И Васкес, – говорит Тим. А возможно, и других, думает он, но не произносит эти слова, видит перед собой белую форму в кровавых брызгах.
– Ты должен на это наплевать прямо тут, – говорит Аксель. – Ты должен покинуть остров. Сейчас же. Поезжай прямо в аэропорт.
– Ты же знаешь, что я не могу.
Аксель тяжело дышит, его взгляд становится скорбным, будто он смотрит на мертвого друга, лежащего в открытом гробу.
– Я знаю, – говорит он, и Тим видит страх в его глазах.
Страх за пределами вины или невиновности.
– Ты можешь остаться в стороне, – говорит Тим. – А я не могу.
Аксель встает, озирается, будто не понимая, куда ему деваться, кроме лестницы из подвала. Он смотрит на Тима так, как будто хочет сказать что-то еще.
– Хочешь что-то рассказать? – Аксель колеблется.
– Нет, – говорит он под конец.
– Заплатить тебе?
Аксель поглаживает рукой свою рубашку.
– Мне не нужно столько одежды.
Аксель ушел и снова оставил Тима одного. Но его страх задержался в архиве, как запах, сначала даже приятный, потом сладковатый и почти невыносимый.
Тим ищет дальше. Умышленно неправильно пишет фамилии трех мужчин.
Дельгадо.
Кондезан.
Оррач.
Салгадо.
И тут выплывает фото Хуана Педро Салгадо, соревнование по заплыву на каноэ в клубе Club Náutico Palma. Он виден сбоку сзади на фоне ясного голубого неба, на фоне белого паруса, люди несут каноэ. Он раздет до пояса, моложе, на спине татуировка дракона. Тим берет мобильник и сравнивает с фото праздника в Дейя, где могла быть куртка Эммы. Да, это та же татуировка, те же острые зеленые зубы, те же оранжевые языки пламени.
Еще одно фото Салгадо в той же статье, он сидит в каноэ, а на причале рядом стоит Лопес Кондезан. Тим пялится на его волнистые волосы, видит, что они рыжие, а не коричневые, как он думал, глядя на черно-белые снимки.
Те же рыжие волосы видны на краю фото из Дейя. У Ракового центра его волосы были скрыты под желтым кепи.
Тим протирает глаза, чувствует, как мысли носятся у него в мозгу, вибрирующие линии соединяются в связи.
Салгадо был на празднике.
Как и Лопес Кондезан.
Если это он на фото. Это должен быть он.
Дома у Рогера Сведина. Который только что получил разрешение строить курорт. Где Хоакин Оррач замешан в выдаче разрешений, а Лопес Кондезан будет строить и станет его совладельцем.
Gran Hotel del Mar.
Где работал Гордон Шелли.
Где он получил задание соблазнить Наташу Кант.
Все воды – это все одна и та же вода.
Все страсти связаны между собой. Их можно использовать. Например, полицейских, которых фотографируют, когда они нюхают кокаин и трахают проституток на дискотеке.
Семья Кондезан.
Он вводит слова в поиск.
То, что появляется сначала, он уже знает от Симоны. Лопес Кондезан принадлежит к одной из старейших на острове семей, восходившей корнями чуть ли не к первому строителю кафедрального собора Хайме I. Сельскохозяйственные угодья семьи в Esporles были огромными.
Он находит статью семидесятых годов, в которой один из членов семьи изливал злобу по поводу неудавшейся покупки километрового участка побережья El Arenal. И статью о самом Лопесе Кондезане. О неудачном проекте, на который намекнула Симона. Дом на семьдесят квартир в Son Dameto, который у него отнял банк после полной остановки продаж квартир в 2008-м. Лопес Кондезан остался с долгами в несколько миллионов евро. Но никакой связи с Серхио Хенером. Последнее, что обнаруживает Тим, это письмо в редакцию от анонимного автора из Esporles, который жалуется, что с высокой стены вокруг усадьбы семьи на дорогу падают отвалившиеся камни. Это опасно, пишет автор, и завершает словами о том, что историческая архитектура острова не должна разрушаться, а ее надо хранить для будущих поколений.
Тим выключает компьютер.
Берет свой пакет с деньгами и покидает комнату.
Тим проходит обратно через помещение редакции. Ищет взглядом Акселя Биому, хочет попрощаться, но Акселя нет. Идет дальше к выходу и тут слышит за спиной голос Акселя.
– Подожди. У меня есть кое-что для тебя.
Он оборачивается.
Аксель смотрит так, будто ищет подтверждения, что то, что он собирается сказать, будет правильным.
– Все-таки есть еще одно, – говорит он. – Существуют заявления в полицию на Хоакина Оррача. Применение насилия по отношению к женщинам. Злоупотребление властью, унижение. Таких заявлений за последние двадцать пять лет было довольно много. Их замалчивали, расследования прекращали. Но ходят слухи, что он по-прежнему продолжает в том же духе. Что ему нравится истязать женщин.
– Откуда тебе это известно?
– Даже в этом городе еще есть порядочные люди.
Слова Соледад звучат в голове Тима: «Там был один мужчина, который хуже других».
Хоакин Оррач. Это он, этот дьявол? Которого покрывают свои.
Аксель берет Тима за руку. Оглядывается по сторонам.
– Оррачу в избирательной кампании помогал Сведин, – говорит он. – А тот, в свою очередь, помог Салгадо стать начальником Национальной полиции.
– Что-то еще? Конкретное?
– Такие люди как дым, – отвечает он.
– Они как-то связаны с Серхио Хенером?
Аксель отступает на шаг назад. Поднимает руки.
– You are on your own from here[199].
Тим уходит из здания редакции газеты, огибает его, смотрит на простой белый многоквартирный дом по улице Calle, 327, куда из других районов выселяют цыган на проживание здесь, среди мусора, крыс и тараканов. Переходит дорогу и спускается к морю у клуба Assaona Beach. Его отражение в стеклах Центра конгрессов кажется расплывчатым контуром, который растворяется в тени высоких прибрежных волн.
Он вспоминает фото трех молодых парней в школьной форме.
Сборища, куда мамасан Эли посылала девочек по заказу. И откуда Соледад вернулась вся в шрамах. Вы, все трое, были там? Где проходят ваши сборища? Соледад упомянула, что ее забрали с автобусной остановки в Магалуфе, недалеко от того места, где пропала ты, Эмма.
Это могли быть вы трое, должны быть. А худший из всех Оррач.
Ты в чем-то перешла им дорогу?
Одна из скамеек у кроваво-красной велосипедной дорожки, отделяющей тротуар от пляжа, оказалась свободной. Он садится на теплый камень и смотрит, как туристы появляются в полном пляжном обмундировании, расстилают свои яркие полотенца на засранном песке. Дети бегают по мелководью, силуэты против света, солнце обжигает тела, жирный мужчина с черной шевелюрой и широким носом пьет пиво под зеленым зонтиком для гольфа.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
