Дверь снова с шипением открылась и на пороге возник Диррен.
— Барг? — нахмурившись, переспросил мужчина. — Что ты здесь делаешь? Что здесь вообще происходит? София, что с тобой?
— Ничего, — глядя в черные, как ночь глаза Аррата, глухо отозвалась я.
— Обычный разговор, — улыбнулся тот самодовольно, но взгляд предупреждал. — Хотел поддержать девушку, объяснить всю ситуацию. С позволения А'Рэ Оррэу. Но я уже ухожу. Диррен внимательно нас осмотрел, явно подозревая неладное, а потом произнес:
— Сейм вызывает тебя, Софи. Пора.
Прости меня, Элгар. Прости… Но ради спасения Айрин я сделаю все.
Зал для совещания был круглой формы и не такой большой по диаметру, как могло показаться. Зато очень высокий. Для того, чтобы разглядеть потолок, мне пришлось задрать голову вверх и присмотреться.
Плитка из дорогого темного камня под ногами, который чутко отзывался на каждый шаг, эхом прокатываясь по помещению.
Темнота и прямо впереди в мягких лучах лунного света ровные ярусы рядами, в которых восседали все представители сейма. Кто-то присутствовал лично, это приблизительно одна треть всех членов, а кто-то в виде голограммы. Как, например, чуть выступающий впереди образ хмурого седого мужчины, который расположился в высоком кресле за сотни тысяч километров отсюда, проецируя здесь свой образ. Лица не разобрать, но сердце отчего то дрогнуло. Скорее всего это должность председателя или главы.
Никогда не задумывалась над тем, есть ли кто-то самый главный в сейме, как оказалось зря.
Всего этих высших дрейгов было около четырех десятков. Может и больше, но разобрать и тем более сосчитать сложно. Голограммы мерцали и искрили, от чего начинали слезиться глаза. Да и не хотелось мне куда-то смотреть. Все мысли сейчас были заняты другим, как найти в себе силы и солгать… как найти в себе силы и предать…
Сзади и по бокам были ровные ярусы рядов для остальных зрителей, которых судя по шепоту, пролетающему над залом, было довольно много.
Элгар стоял с левой стороны. Ноги на ширине плеч, руки за спиной, гордый профиль и уверенность. Сердце привычно замерло и застучало сильно-сильно.
Стоило мне войти в сопровождении талмудов, как он медленно обернулся, лаская изумрудным взглядом, поддерживая, обещая.
Прости меня… прости…
Больше всего мне хотелось подойти к нему, рассказать правду, ткнуть на Аррата и… но перед глазами стояло улыбающееся личико Айрин.
— Ваше имя? — холодным тоном задал свой вопрос мужчина секретарь, который сидел на самом первом ярусе, стоило мне занять свое место на специальном постаменте, расположенном параллельно Форру.
— София Трэкот.
— Кем вам приходится Фил Трэкот?
— Отец, — так же тихо отозвалась, изучая пол под своими ногами.
И шепоток, который сейчас больше походил на гул, снова пронесся по залу. Да, это имя здесь знали и ненавидели.
— Ваша мать?
А вот здесь была заминка.
— Иллия Трэкот, официально. Женщина, которая меня родила, Микелла Диррен — медленно ответила я и добавила. — О родстве мы узнали только вчера.
— Результат анализа ДНК у вас на мониторах, — вставил секретарь, обращаясь к молчаливому сейму, и продолжил задавать вопросы. — Вы заключали договор с присутствующим здесь А'Рэ Элгаром Форром?
— Да, — еще тише ответила ему. — Я сама пришла к А'Рэ почти две недели назад и просила спасти мою дочь, а взамен открыла правду о себе и отдала А'Рэ себя в полное распоряжение.
— Это правда, что ваш дар был запечатан вследствие сложной операции?
— Да. Отец позаботился о том, чтобы меня не нашли.
Снова гул, но лица членов беспристрастны и холодны, словно их совершенно не волнует сказанное мной.
Но не всех… Один взгляд я чувствовала особенно четко и ясно. Он пронзал до дрожи, предупреждал… угрожал.
Так захотелось воспротивиться, рассказать об истинном виновнике происходящего. Я ведь знала, что он здесь, вошел следом за мной и смотрит, слушает… Готовый в любой момент отдать приказ об убийстве Айрин.
— Вы знали, для чего именно дрейгам нужны тайрифи?
— Нет. А'Рэ до последнего скрывал от меня эту информацию. Да я и не спрашивала. Самым главным для меня было — спасти дочь.
И сейчас тоже.
Самое главное, самое важное.
В груди теплилась надежда, что потом, после заседания я смогу все исправить. Обниму малышку и исправлю, расскажу. Найду способ.
Только… только дадут ли мне это сделать? Аррат вряд ли был столь беспечен, что не просчитал такого поступка. Значит, у него припасен еще один козырь?
— Вчера утром Риг Диррен уловил сильное воздействие на ваше сознание, о чем было немедленно сообщено сейму. Показания и рапорт Рэ Диррена на ваших мониторах, — почтительно вставил секретарь.
— Я знаю, — едва слышно подтвердила я, до боли сжимая кулаки.
Мне придется это сделать.
Сейчас…
— Что вы можете сказать на это, София Трэкот?
«Верь мне… просто верь мне…»
«Твой выбор, Софи. Айрин или Элгар. Кто тебе дороже?»
— Я хочу сделать заявление, — громко произнесла я и подняла голову, изучая главу сейчас, который неожиданно дернулся и выпрямился на кресле, внимательно слушая меня. — И попросить у высшего сейма защиты и спасения… Я, — голос все-таки сорвался, и я закашлялась, пытаясь восстановить дыхание. — Я обвиняю А'Рэ Элгара Форра в насильственных действиях, обмане, шантаже и принуждении. Все эти дни он… травил меня, мучал и унижал морально, издевался. Он использовал мою любовь к дочери и незнание законов, чтобы привязать к себе. Лишил возможности самой выбрать свою судьбу. Я прошу вас разорвать эту связь! Прошу спасти меня и дочь.
Я знала, что Элгар на меня смотрит. Они все смотрели, жадно, потрясенно, а кто-то ликующе. Но именно его взгляд я чувствовала сильнее всего. Вот только не могла понять, что именно он сейчас выражает.
Ненависть? Или потрясение? А может и то и другое?
Я предала его. Предала нас. Но выбора не было.
Тишина в зале стояла такая, что я слышала стук собственного сердца.
Несколько секунд, а потом зал буквально взорвался от криков и шума.
Глава сейма несколько минут безуспешно пытался навести порядок, а потом слово взяли высшие дрейги. Один за другим:
— Вы знаете закон.
— Девушка просит о помощи.
— Возмутительно!
— Микелла…
— Сильная кровь. Сильная.
— В таких случаях итог один.
— Закон для всех…
