Пока сестры благословляли Гуань Цзи-по на царство, мы с Томом спустили ци лен с привязи. Повинуясь свисту Каххе, драконы плавно двинулись вперед, обошли Гуань Цзи-по по кругу, сделали несколько шагов вниз по ступеням и вновь вернулись к нам с Томом.
Несомненно, уже одно присутствие на церемонии драконов изрядно усилило народную веру в правомерность притязаний Гуань Цзи-по, однако то были всего лишь ци лен – драконы, дозволенные высшим сановникам, но не хон лен, символизировавшие особу самого императора. Зато дракониане, словно сошедшие к нему с небес, и ци лен, танцующие по их повелению… что могло бы подтвердить его избранность нагляднее?
Конечно же, в тот день Революция Гьям еще не достигла окончательной победы. Да, события в Тьен-го привлекли под ее знамена великое множество новых бойцов, но многие остались в стороне, а Тайсен боролись за власть изо всех сил, что повлекло за собой немало решительных битв, в коих мне, к счастью, побывать не пришлось. Когда я – спустя почти год – покинула Йелань, триумф династии Гьям уже ни у кого не вызывал сомнений, однако бои еще продолжались. К тому времени мы, дабы подтвердить, что события в Тьен-го – отнюдь не досужие выдумки, повторили свое грандиозное представление не менее полудюжины раз. Правда, далеко не все породы драконов поддаются хотя бы столь незначительной дрессировке, но это было неважно: весть разносилась по стране и повсеместно склоняла симпатии народа в нашу пользу. Что бы там ни думали Тайсен, война была выиграна в тот день, когда вокруг Гуань Цзи-по перед захваченным восставшими императорским дворцом повела хоровод пара хон лен.
Моим друзьям-драконианам пришлось весьма нелегко. Все это время – особенно в низменных регионах – они ужасно страдали от жары, и однажды Зам даже выразила мне сдержанное сочувствие, сказав:
– Думаю, теперь я понимаю, каково было тебе гоняться за яками.
Лазутчики Тайсен совершили целых восемь попыток покушения на их жизнь, но так в сем и не преуспели. По словам Фу, то был лишь жест отчаяния, поскольку обвинение в подобном деянии пошло бы Тайсен только во вред, но это, конечно же, слабое утешение, когда по ночам глаз не можешь сомкнуть. Кстати заметить, не обошлось и без покушений на мою скромную персону (думаю, исключительно по злобе – ведь я-то не представляла для них такой же страшной угрозы, как дракониане или новый император). Но время шло, дело двигалось, и наконец, устроившись в отведенной мне комнате императорского дворца, под надежной охраной ширландских солдат и гьям-су, я смогла вздохнуть с облегчением.
К тому времени мы с Томом, невзирая на все величие происходящего вокруг, все чаще и чаще начали подумывать о возвращении в Ширландию.
– Пойдешь ли ты с нами назад, в Обитель? – спросила однажды Рузд.
Их ссылка подошла к концу: весьма довольные свершениями сестер, старейшины позволили им вернуться домой.
С одной стороны, мне очень хотелось ответить «да». Мы столько пережили вместе, что о расставании с подругами-драконианками странно было и подумать. И все же… Во-первых, в Обители я была разве что гостьей (и то не для всех желанной), а во-вторых, мне ничуть не хотелось туда возвращаться – по крайней мере так скоро. Меня всей душой тянуло в общество соотечественников, к легкости общения на родном языке, в привычный уют своего фальчестерского дома. Увы, обо всем этом думать было рано, однако меня ждала скорая встреча с мужем.
– Сухайл сейчас в Цер-нга, – сказала я. – Скоро ваши старейшины начнут переговоры с цер-жагским королем. Мне тоже хотелось бы там присутствовать. Ну, а добраться до восточного берега Дайцзина морем выйдет куда быстрее – и к тому же безопаснее, чем тащиться пешком через горы.
Крылья Рузд слегка дрогнули.
– А еще ты не хочешь туда возвращаться, – сказала она.
Тут я ненадолго замялась, подыскивая подходящий ответ, однако Рузд только махнула рукой.
– Я понимаю, Забель… И-забель-ла. В горах тебе нелегко. Но знай: мы всегда рады видеть тебя в своем доме.
– А я вас – у себя, – машинально откликнулась я, но тут же рассмеялась над собственными словами. – Хотя я тоже вполне пойму, если вам не захочется плыть по морю через полсвета, чтоб навестить меня!
Да, морские просторы оказались для дракониан еще страшнее, чем равнины Кафтлая. Пройдет еще долгое-долгое время, прежде чем кто-либо из них рискнет отправиться в плавание.
Фу доставил нас с Томом в порт Ва-Нуран: туда, дабы установить дипломатические отношения с новым императором честь по чести, прибыло на борту судна Королевского Военно-морского флота официальное посольство Короны. Тот же корабль привез и письмо, адресованное мне. Узнав почерк сына, я едва не лишилась чувств – столь велико было испытанное мной облегчение: ведь Джейк не стал бы писать мне, не дойди до него весть, что я жива.
Однако содержание письма оказалось поистине ошеломительным.
Дорогая мама!
Очень рад слышать, что ты жива.
Возможно, ты уже заметила, что это письмо отправлено не из Ширландии. Боюсь, то, что я должен тебе сообщить, очень тебя рассердит, но, пожалуйста, пойми: я этого вовсе не хотел. Я был твердо намерен дождаться твоего возвращения из Мритьяхайм и прежде, чем принять какое-либо решение, поговорить с тобой (как и подобает доброму, послушному сыну, роль коего мне обычно не удается). Но затем я получил известие о твоей гибели в горах, и это поставило на всех планах о разговоре крест – ну, разве что спиритуалисты не врут, в чем я лично сомневаюсь. Вдобавок, все это привело меня в настроение учинить какое-нибудь безрассудство, как я и поступил. Теперь я знаю, что ты вовсе не погибла, но сделанного уже не исправить – даже при желании, которого у меня вовсе нет.
Благословляя императора
Все это – так сказать, предисловие, а суть в том, что я более не учусь в Меррифорде и возвращаться туда намерений не имею. Видишь ли, у моего школьного товарища Милполла есть дядюшка, плавающий на судах Торговой Компании Четырех Морей, однако он не купец, а ученый, исследователь океанов. Вскоре после твоего отъезда в горы он выступил в Меррифорде с лекцией, а по окончании лекции мы с ним разговорились, и… Одним словом, он предложил взять меня в ассистенты – думаю, подразумевая, что прежде я завершу образование, однако я бросил учебу и присоединился к нему. И это письмо пишу на борту «Оспри», в порту Вуррагин. Кто знает, как оно попадет к тебе и где ты сейчас? Наверное, где-то в Йелане, если итог революции удачен? В йеланские порты мы, думаю, не попадем, но… в конце концов, случались на свете и не такие чудеса – причем в самое недавнее время.
Надеюсь, ты на меня не очень сердишься. Клянусь, это не потому, что мне не нравилось в университете. Я просто не понимаю, чему можно научиться, сидя в аудитории за сотни миль от ближайших соленых вод, быстрее и вернее, чем в море. А Милполл-старший – отличный малый, действительно блестящий ученый. Если честно, очень напоминает тебя, разве что вместо крыльев у него море, ну и, конечно же, он – не женщина. Когда-нибудь я вас непременно познакомлю, только бы нам с тобой изловчиться оказаться в одном и том же месте одновременно. Возможно, в Сенсмуте, когда мы в следующий раз туда зайдем… но ведь я тебя знаю – к тому времени работа наверняка увлечет тебя на равнины Отоле, или на Северный полюс, или еще куда-нибудь в том же духе. Однако я обещаю писать. К тому же я просто обязан собственными глазами увидеть дракониан. Поверить не могу, что ты действительно их отыскала! Или это попросту нелепые слухи? Логика за последнее, но я-то знаю, на что способна моя мать!
