— Леди Пирсонполучает все лондонские газеты, — ответил Джаспер, направляясь в прихожую.
Джеймс понял,что ему нужно готовиться к худшему. Однако, как это ни странно, он совершенноне боялся встретиться с Кэролайн лицом к лицу.
Не успел Джаспервыйти в прихожую, как из задней комнаты, служившей кабинетом и библиотекой,выглянула Минерва.
— Доложи о нем,— еле слышно прошипела она.
Смущенный иозадаченный слуга, повернувшись, направился к гостиной.
— Доложи о нем!Обязательно доложи! — прошептала Минерва.
Увидев, чтодворецкий идет в гостиную, она снова исчезла, закрыв за собой дверь кабинета.
Минерва нацыпочках подошла к стене, разделяющей гостиную и кабинет. Шарлотта, Виолетта иледи Мэри уже стояли возле этой стены. Каждая из дам сжимала в руке стеклянныйстакан. Приложив стаканы к стене, они пытались услышать, о чем говорят всоседней комнате.
— Жаль, что втвоем доме такие толстые стены, — прошептала Виолетта.
— И не говори, —согласилась Минерва и, взяв в руки стакан, стала возле леди Мэри.
Джеймспо-прежнему стоял у закрытой двери гостиной. Поправив шейный платок и расправивплечи, он протянул руку, намереваясь взяться за ручку двери. В этот самыймомент из гостиной вышел Джаспер.
— Я доложу овас, сэр, — сказал он, сердито посмотрев на Джеймса. Повернув ручку двери, онвдруг вспомнил о том, что все еще держит в руке шляпу Джеймса. Недолго думая,Джаспер бросил шляпу на деревянную колонну у подножия лестницы.
Довольноулыбнувшись, он открыл дверь, вошел в гостиную и громко, нараспев, объявил (такобычно на балах объявляют о приезде очередного гостя):
— Мистер ДжеймсФеррингтон.
Кивком головыДжаспер пригласил Джеймса войти.
Однако Джеймс несдвинулся с места. Разинув от изумления рот, он молча взирал на открывшуюсяперед ним картину. Комната по-прежнему была уставлена цветами, которые он купилдля Кэролайн. Сама же она сидела на канапе. Однако это была уже не егоКэролайн, которая носила траурные платья и занималась благотворительностью.
По правдеговоря, эта роскошная, соблазнительная женщина была совершенно не похожа наКэролайн.
Волосы Кэролайнбыли завиты в длинные локоны, которые в живописном беспорядке спадали на ееобнаженные плечи. Платье из ярко-красного бархата с глубоким декольте такплотно облегало ее фигуру, что казалось, будто оно нарисовано на ее теле. Когдаона подняла голову, чтобы посмотреть, кто вошел в гостиную, то вздохнула, аДжеймс, увидев ее, напротив, затаил дыхание. Ему показалось, что ее грудивот-вот вывалятся из почти несуществующего лифа платья.
Однако на самомделе его внимание привлекло не декольте Кэролайн, а мужчина, который,опустившись перед ней на колени, красил ногти на ее ноге. Еще двое мужчин,стоявших возле канапе, на котором сидела Кэролайн, склонились над ней так,словно ждали момента, когда она выскользнет из платья.
— Джеймс! —воскликнула Кэролайн, посмотрев на него блестящими от радости глазами. —Присоединяйся к нам, — пригласила она его, похлопав ладонью по канапе.
В этот моментмужчина, стоявший на коленях, пощекотал пальцем ее ступню, и она засмеялась. Кэролайнтомно выгнула спину, и мужчины за ее спиной, затаив дыхание, уставились на еегрудь.
На лице Кэролайнбыло много косметики. Джеймс несказанно обрадовался, увидев, как она схватилаза подбородок мужчину, который щекотал ее ступню, и укоризненно покачалаголовой.
— Нет, нет! —воскликнула она, капризно выгнула свои накрашенные яркой помадой губки, а потомнежно поцеловала его в нос.
От злости уДжеймса просто кровь закипела в жилах.
Мужчина,которого она поцеловала, бросился на пол и, прижав руки к сердцу, застыл вдовольно эффектной позе, всем своим видом показывая, как он счастлив от того,что она поцеловала его. Посмотрев на него, Кэролайн довольно захихикала.
Джеймс ещеникогда не видел ничего более глупого и нелепого. Он уже собирался высказать Кэролайнсвое недовольство, но ему помешало это сделать более сильное чувство, чем гнев.Джеймс узнал мужчину, лежавшего на полу перед Кэролайн.
— Девон Маршалл!— воскликнул он, не в силах скрыть удивление. Да, это действительно былизвестный всему Лондону повеса и распутник. За душой у него не было ни гроша,но зато он был плодовитым папашей. Его незаконнорожденные отпрыски былиразбросаны по всей Англии. Он не пропускал ни одной юбки. Однако этотбездельник и тунеядец обладал таким шармом, что ему все легко сходило с рук.
— Вставай! Нестоит изображать из себя шута, — презрительно усмехнувшись, сказал Джеймс.
Лорд Маршаллподнял голову и, посмотрев на Джеймса, скорчил довольно забавную мину. ОднакоДжеймсу было сейчас не до смеха.
— Неужели этоты, Феррингтон? Чертовски рад тебя видеть! — воскликнул Маршалл.
Сев на крайканапе, Джеймс скрестил на груди руки.
— Не упоминайнечистого в присутствии дамы, — сказал он.
— Я не...
— Нет, ты сказал«чертовски», — сурово сдвинув брови, напомнил Джеймс.
— Ты тоже сказал«чертовски».
— Я этого неговорил.
— Нет, сказал!
— Вы сказалиэто, Феррингтон, — сказал один из джентльменов, стоявших за канапе. — Я слышалэто своими ушами.
Повернувшись,Джеймс посмотрел на говорившего. Это был юноша с синими глазами и темными вьющимисяволосами. Такие красавчики обычно очень нравятся женщинам.
— Кто вы такой?— спросил Джеймс.
Кэролайнзасмеялась пленительным, волшебным смехом.
— Это Алекс, тоесть, я хотела сказать, это виконт Тьерри. — Наклонившись, она положила руку наруку необыкновенно милого молодого (даже, можно сказать, юного) джентльмена сбелокурыми волосами и живыми карими глазами, который стоял возле канапе.Наклонившись к Кэролайн, он нежно посмотрел на нее. — А это Беннестер Линнфорд.Он друг Алекса. Именно он принес мне эти прекрасные розы.
В этот моментДжеймс понял, что не только он один осыпал Кэролайн цветами. В гостиной такжеимелись цветы, купленные для нее другим мужчиной.
Рядом с канапенаходился небольшой столик, на котором стояла ваза с розами. Слегка отклонившисьназад, Кэролайн протянула руку и вытащила оттуда великолепную розунежно-кремового цвета с длинным стеблем. Она поднесла цветок к лицу.
— Какойбожественный аромат, — промурлыкала Кэролайн нежным голосом, ленивопотянувшись. Сейчас она была похожа на кошку, которая греется под лучамиполуденного солнца. — Беннестер, как вы узнали, что я люблю розы?
«А я этого незнал», — подумал Джеймс, недовольно поморщившись. Он мог бы купить ей сотню,нет, тысячу роз, если бы ему было известно, что она любит именно эти цветы.
