Эдди свернул влево. Спидометр показывал сто километров в час. Постепенно Боман увеличил скорость до ста тридцати – большего из «Бьюика» выжать не удалось. В салоне стоял запах выхлопных газов и бензина. Водитель открыл окно – в лицо дохнул жаркий тропический ветерок. Эдди стал петлять между рядами машин. Радио не умолкало, но он не понимал ни слова.
Наконец Боман их увидел. Новенький, свежевымытый синий «Додж» мчался по правой полосе. Полицейский взбодрился, оставил позади еще несколько машин. Они въехали в городок под названием Картаго, продолжая придерживаться западного направления. Тут раны Эдди снова дали о себе знать. Он почувствовал слабость, а во рту – гнилостный привкус смерти. Повернул к себе зеркальце заднего вида, взглянул в бледное, изрезанное лицо. Кожа почти прозрачная, вокруг глаз темные круги… Живой покойник.
Между тем таблеток оставалось на один раз.
Время потянулось медленно. «Додж» свернул в лес, на проселочную дорогу. Эдди проехал поворот, подождал несколько минут и вернулся к развилке.
Дороги в джунглях оставляли желать много лучшего. Спустя еще несколько минут Боман увидел «Додж», припарковавшийся возле шлагбаума. Полицейский съехал на обочину и вышел из машины. Тяжелый, вязкий воздух пах зеленью и землей. Над головой кричали птицы. Нужно было раздобыть воды. Эдди поискал в машине – ничего. Полез в мотор, отцепил расширительный сосуд. Зажал его под мышкой.
Огляделся. Среди распластавших над землей широких листьев растений не усматривалось ничего похожего на тропинку. Боман прищурил глаза, и голова у него закружилась. Ноги подкосились, в виски ударила кровь. Он упал на землю вперед головой и потерял сознание.
* * *
То место, куда их привезли, больше походило на затерянную в джунглях ферму. Софию и Каролину повели в дом, на второй этаж. Меблировка в комнатах была скудной. В одной из них на стене висели какие-то карты, а вдоль стен стояли ящики с боеприпасами, на которых лежало современное скорострельное оружие.
На втором этаже обнаружилась комната с решетками на окнах и столом посередине. Больше ничего не было. София и Каролина сели на пол в углу, прислонившись к стене.
Бергер выглядела бледной.
На нижнем этаже послышались шаги, голоса.
– Что они собираются делать? – спросила Каролина.
– Атаковать Игнасио Рамиреса, – отозвалась Бринкман.
– А потом?
– Все будет зависеть от того, чем кончится атака.
– Ведь мы не выберемся из этого, правда?
Эти слова прозвучали сдержанно, почти деловито, словно Каролина Бергер боялась выставлять напоказ свое беспокойство.
– Все будет хорошо, – механически успокоила ее София.
– Что именно? – Журналистка посмотрела ей в лицо.
– Как только представится момент, уходи отсюда, – прошептала Бринкман. – Беги – и всё.
– А ты?
Медсестра покачала головой.
– Сюда едет мой сын, я буду его ждать.
– Но я не такая.
– Что значит «не такая»?
– Я считаю себя мужественной и сильной, но когда представляется момент, как ты говоришь… У меня вечно не хватает духу…
– Почему?
Каролина пожала плечами.
– Наверное, я нерешительная. В такие моменты я не знаю, что должна делать.
Она легла на бок и вытянулась на полу. София последовала ее примеру. Так они лежали и смотрели друг на друга.
– Я хочу, чтобы Эдди выжил, – сказала Бергер. – Молю бога, чтобы увидеться с ним еще раз.
– Расскажи мне о нем.
Журналистка снова посмотрела на Софию. Взгляд ее посветлел, когда она вспомнила об Эдди.
– Нерешительность под маской уверенности… Мне трудно было понять его с одного раза… – Она задумалась. – Поначалу он напугал меня, но потом… как будто понял, что должен быть другим, стал меняться.
– И тут появился Томми Янссон?
– И тут появился Томми Янссон, – тихо повторила Каролина.
Некоторое время обе женщины лежали, вслушиваясь в тишину. Темнота снаружи сгущалась.
– У тебя есть кто-нибудь? – спросила Каролина.
– У меня нет на это времени.
– Это не ответ.
– Я не могу себе это позволить.
– И это не ответ.
София улыбнулась.
– Да, в моей жизни есть мужчина.
– Как его зовут?
– Йенс, и он до сих пор не теряет надежды.
– А ты?
Бринкман мотнула головой.
– Мне это не интересно.
Послышался треск, как будто сломалась сухая ветка. Это дом издавал свои звуки.
– У тебя все будет хорошо, Каролина, – сказала София. – Все образуется.
– Мы умрем, – прошептала в ответ Бергер.
Медсестра вздохнула и, придвинувшись к ней, взяла ее за руку. Так они и лежали, пока не провалились в сон от усталости.
Когда женщины проснулись, за окнами все еще было темно. Их разбудили громкие голоса внизу. Дом пришел в движение.
София встала рядом с зарешеченным окном и выглянула во двор. Там сновали люди Ханке – вооруженные, они занимали места в машинах. Гектор, Соня и Лешек сели в отдельный автомобиль. Гудели моторы, хлопали дверцы, и лучи света выхватывали из темноты то заросли джунглей, то кусок покрытой коркой сухой глины дороги.
Потом все уехали. Стало тихо. Бринкман попыталась понять, что происходит.
Внезапно дверь распахнулась, и вошли двое мужчин. Они грубо схватили Софию и Каролину и потащили их во двор к ожидавшему там автомобилю. Женщин втолкнули на задние сиденья, водитель завел мотор.
Бринкман огляделась. Во дворе не оставалось ни единого человека.
– Куда они нас везут? – спросила Бергер.
София не знала.
* * *
Солнце припекало с востока. Лотар осторожно пробирался сквозь влажные тропические заросли. До долины, где располагалась резиденция Игнасио, оставалось меньше километра. Им нужно было подойти ближе и найти укрытие, откуда бы все хорошо просматривалось.
Тидеманн первым увидел тело. Мужчина лежал на животе в двадцати метрах от них. Йенс сделал своему спутнику знак стоять, после чего пригнулся и прислушался – нет ли еще кого-нибудь? Но все было тихо. Он приблизился к телу с оружием наготове и подал Лотару знак подойти.
Юноша присел на корточки рядом с лежащим на земле человеком, приложил ухо к его груди и пощупал пульс. Повернулся к Валю:
– Он жив.
– Тогда перевернем его, – Йенс кивнул.
Они перевернули мужчину на спину. Его бледное, как полотно, лицо было покрыто запекшейся кровью, а глаза закрыты.
