И их всесветность оскорблю.
Я патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю.
Березы, как в моем краю.
В любом кокосовом раю.
П. КоганБыть может, кому-то строки Павла Когана, приведенные в эпиграфе, покажутся излишне пафосными, а то и приторными. Хорошо известен также и скепсис нашей интеллигенции относительно притягательной силы просторов России («ох уж эти березки») и образа Святой Руси. Все разговоры о загадочной русской душе наша «образованщина» (А.И. Солженицын) объявляет, в лучшем случае, иллюзиями распаленного воображения. Но взглянем на эти мистические артефакты с другой стороны: а почему, собственно, они проявляются именно у русских? Почему, например, нет ни одного поэта в мире, который, подобно Александру Блоку, написал бы: «О, Русь моя, жена моя»? Или, подобно безвестному автору «Слова о полку Игореве», сказал бы о своей родине: «О, светло светлая и красно украшенная земля русская!» Почему образ Родины-матери так глубок и проникновенен для русского сознания? Почему не существует, например, понятия святая Англия или Германия? Почему не говорят о загадочной американской душе? Такой разворот темы требует уже разговора по существу, рациональных, основанных на убедительных фактах объяснений.
Нам представляется, что таковым может служить исследование, выполненное в рамках данной книги. Русская равнина – родина европеоидов. Это исторический и, если хотите, биологический факт. Русская равнина – прародина индоевропейцев, и в живом великорусском языке «спрятан» древнейший их корнеслов. Развитие мировой цивилизации, вопреки сложившимся стереотипам, шло с севера на юг. Русская равнина была источником миграций индоевропейцев в самые разные уголки планеты. Впоследствии Скифия, Сарматия и Россия «приютили» самые разные этнические группы, выступив для них второй родиной. Это важнейшие моменты человеческой истории, которые не могли не отразиться в сознании проживавших на Русской равнине людей.
А.А. Тюняев, автор книги «История мировой цивилизации» (выставлена в Интернете) дает следующую схему антропогенеза русского народа (сокращение АК значит «археологическая культура»):
48—30 тысяч лет до н. э. – костенковская АК;
30—26 тысяч лет до н. э. – сунгирская АК;
21—20 тысяч лет до н. э. – зарайская АК;
13 тысяч лет до н. э. – юдиновская АК;
11—9 тысяч лет до н. э. – рессетинская АК;
10—6 тысяч лет до н. э. – иеневская АК;
6—4 тысячи лет до н. э. – верхневолжская АК;
4—2 тысячи лет до н. э. – волосовская АК;
3—1 тысяча лет до н. э. – фатьяновская АК;
1 тысяча лет до н. э. – настоящее время – русы (русские).
Все указанные культуры «привязаны» к Волго-Окскому междуречью, центру русской цивилизации. Наша позиция не столь радикальна, и мы предлагаем вести отсчет русской истории с X тыс. до н. э. Но нельзя не признать, во-первых, факта преемственности археологических культур 48—10 тыс. лет до н. э. с более поздними культурами междуречья, а во-вторых, антропологического сходства их носителей. На основании этого естественно называть представителей костенковской, сунгирской, зарайской, юдиновской и рессетинской культур палеорусами.
Между палеорусскими культурами имеются временные разрывы. Они совпадают с периодами особо низких температур, когда выживать в центре Русской равнины становилось невозможно. Но почему, спустя тысячелетия, новые волны палеорусов (сунгирцы, зарайцы и юдиновцы) возвращались сюда? Климат здесь, безусловно, становился к тому времени мягче, средние температуры повышались, но не намного. Континентальные ледники все еще существовали на севере Русской равнины, и условия для жизни на ней оставались по-прежнему очень тяжелыми. Отчего же палеорусы не обустраивались в более южных широтах, а выбирали путь на север? С точки зрения здравого смысла это был более чем странный выбор, и останавливались на нем лишь самые бесстрашные и отчаянные. Но их приход в Волго-Окское междуречье – факт, реальность. Что же ими двигало? Может, то же, что заставляет птиц возвращаться к местам своих гнездовий? Мы еще очень плохо представляем духовный мир древнейших европеоидов. Но бессмысленно отрицать наличие у них родовой памяти. Она есть у животных, обладали ею и первые сапиенсы. И шли они к берегам Оки и Волги потому, что там находилась их прародина.
Историки-профессионалы с исключительным упорством пытаются убедить всех, что русский народ – лишь одно из восточнославянских племен, сформировавшихся в конце I тысячелетия. При таком взгляде все разговоры об особом мировосприятии русских действительно кажутся надуманными и несерьезными. Но ситуация кардинально меняется, если принять, что русские на бессознательном уровне хранят память о былом единстве индоевропейцев. Психологически мы всегда готовы играть роль «старшего брата». Ф.М. Достоевский говорил о всемирной отзывчивости русского человека, как отличительной его черты. Объясняют ее, как правило, влиянием Православия. Но православных народов много, и почему-то не один из них не обладает таким уникальным даром.
