Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Мне бы Кристину позвать.
– Адрес?
– Я не знаю адреса.
– Ваш адрес?
Он продиктовал, но для надёжности решился на просьбу:
– А к телефону её можно?
– Её здесь нет, но я свяжусь, и через полчаса она приедет.
Все оказалось обыденно просто. Даже вызов слесаря-сантехника требовал более длительных переговоров, а порой и дипломатии, а здесь хватило десяти дежурных слов. Владимир Иванович прошёл на кухню, вытер стол, почистил апельсины и разложил их на тарелку. В холодильнике, кроме сала и щей, приготовленных женой перед уходом в больницу, ничего не было. Щи напомнили о жене и болезни, но безотносительно к ожиданию гостьи. Никаких посягательств на совесть. И жена, и Кристина – две разные реальности.
Да и он в этих реальностях разный. Владимир Иванович ни разу не изменял жене, она была первой и единственной женщиной. Ему казалось, что знает её с рождения. Период знакомства и ухаживания стёрся в памяти, оставив уютную версию, по которой они, проснувшись однажды в общей постели, посмотрели друг на друга и решили, что по-другому и быть не могло. Слово «любовь» отсутствовало в их разговорах, но он не мыслил себя отдельно от неё. Она воспринималась посланницей судьбы, единственной, как мать. Даже в периоды затяжных размолвок и недовольств ощущение неотделимости не пропадало. Нельзя же иметь двух матерей.
Вместо ожидаемой Кристины явились две незнакомые женщины. Высокая, с курносым лицом, одетая в чёрную спортивную куртку и чёрную вязаную шапочку, встала перед Владимиром Ивановичем, заслоняя напарницу своей мощью.
– А где Кристина?
– Я Кристина, – гордо заявила вторая девица и шагнула из-за спины спортсменки.
– А вы кто? – спросил он у высокой.
– А я Жека, – весело и немного насмешливо ответила она, – зашла проводить скромную девушку и посмотреть, нет ли в квартире лишних людей. Случаются иногда и скелеты в шкафах, и трупы на кроватях. – Вроде и пошутила, но всё-таки заглянула в комнату и на кухню.
– Но я приглашал другую Кристину.
– Прошу пардону, она в единственном экземпляре.
– И что же делать?
– Снять штаны и бегать, – хохотнула Жека. – Короче, давай денежку и наслаждайся. Ты заказывал, я доставила. Время – деньги, бензин дорогой.
Подмененная Кристина заученно улыбалась, словно речь шла о ком-то другом. Шубка на ней была распахнута, глубокий вырез на кофточке подсказывал, что проблем с клиентами у неё не бывает. Владимир Иванович достал из нагрудного кармана рубашки заранее приготовленные деньги. Их забрала Жека.
– В вашем распоряжении ровно шестьдесят минут. Кстати, я там книги видела, можно что-нибудь взять?
– Берите, – сказал, удивляясь непонятной лёгкости прощания с книгой, и радостно добавил, – любую.
Кристина изящно выбралась из шубы, сама повесила её на вешалку и стала снимать сапоги, демонстрируя литые бедра, тяжеловатые для хрупкого тела. Он был уверен, что замедленное разувание придумано в отместку ему за ожидание другой девушки. Разогнувшись, она невинно прощебетала:
– А туалет в этом доме имеется?
И этот вопрос ему показался намеренным. Он включил свет для неё и прошёл на кухню. Девушка не спешила. Он наполнил рюмки. Когда она прошла мыть руки, не удержался, выпил, но предательская водка попала не в то горло, он закашлялся, и девица застала его вытирающим слезы. Она постукала его по спине и промурлыкала успокаивая:
– Не переживай, всё будет хорошо.
– С чего ты решила, что я переживаю?
– Это к слову. Видишь, я улыбаюсь, и ты улыбайся. Надеюсь, и мне выпить можно?
– Конечно, можно, извини.
– А закурить?
– Пожалуйста.
– Все сто четыре удовольствия. А почему такой скромный, первый раз, что ли?
Врать было глупо. Он застеснялся своей якобы целомудренности и, усмехнувшись, утвердительно кивнул. Она сама налила в его рюмку и, чмокнув воздух, пообещала:
– Сейчас выпьем и пойдём исправлять ошибки молодости. Мне прошлым летом попался мальчик, аттестат зрелости только что получил. Прыщавый, тоненький, но работал, как пулемет. Кончает, а через пять минут снова лезет: сопит, рычит. Мне смешно стало, так он взъелся, зверёныш, по роже обещал врезать, если не перестану, и послушалась как миленькая, молодёжь крутая растёт.
Раздевалась она медленно, поддразнивая, разжигая жадность в его глазах, но Владимир Иванович оставался всего лишь зрителем, любопытствующим, но не более. Ни возбуждения, ни желания он не чувствовал.
Жена в таких ситуациях обходилась без прелюдий и заигрываний, ложилась в темноте под бок, крепко обнимала, и непонятно было, что скрывается за её объятиями – страсть, нежность или требовательность.
Оставшись совсем обнаженной, девица подошла к нему, прижалась и начала теснить к дивану. Сначала лежала на нём, потом рядом. Помогала руками, губами, в дежурных ласках появился неподдельный азарт, он чувствовал, как участились толчки её сердца, но его любопытство не хотело перерастать в возбуждение.
– И давно с тобой такое?
– Последний раз было всё нормально, по первому требованию.
– С женой?
– Я же говорил, что никогда не изменял.
– Странно. Я наверняка моложе и аппетитнее. Посмотри, какая у меня попа.
– Впечатляет. Я сам удивляюсь, почему так, извини. Хотя, насколько я понимаю, для тебя это не обязательно, может, даже и лишнее?
– С одной стороны, так, я своё честно заработала, но ты зацепил мою женскую гордость. Я привыкла, чтобы меня желали. Любой старик, дотронувшись до меня, пашет, как молодой жеребец, а ты ещё не старик.
Постельные тонкости Владимир Иванович не обсуждал даже в мужской компании, считал, что незачем выставлять на свет то, что происходит в темноте. Впрочем, и с женой он не выходил за язык жестов. Вопросы иногда возникали, но озвучить их он стеснялся, уверенный, что жене это не понравится.
* * *
Когда он зашёл в палату, жена спала. Продавленная больничная койка скрывала её тело, казалось, что под одеялом ничего нет, только голова на подушке. На полу валялась книга. Владимир Иванович поднял её – имя автора его крайне удивило. Раньше жена никогда не опускалась до Агаты Кристи и относилась к её читателям не просто брезгливо, но и воинственно. Книгу, видимо, взяла у соседки по палате. На койке слева лежала круглолицая розовощёкая женщина. Румянец её казался странным и неуместным, но мало ли как могут проявляться признаки болезни. Женщина повернула голову на его приветствие, но не ответила, занятая своими болью и страхом, не хотелось её беспокоить, но Владимир Иванович все-таки спросил:
– Давно она спит?
– Не очень, может, полчаса, может, меньше.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
