Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Я о другом.
– О чём?
– О постели, – пролепетала она.
– Интересный поворот. Первый раз, что ли?
– Шестой. Простите меня, дяденька, но у меня там всё болит.
Сидела, заглядывая ему в лицо. Глаза голубые, вздрагивающие ресницы короткие и не накрашенные. Бледная и напряжённая. Ждала.
– И чем же мы будем заниматься?
– Можем поговорить.
– О чём?
– О чём хотите.
– Давай попробуем. – Владимир Иванович задумался, говорить с ней было не о чем, Полное отсутствие общих интересов. Кроме одного (который у нее болит). В голову пришли соответствующие стихи: «Хочу быть дерзким, хочу быть смелым, из сочных гроздей венки свивать, хочу упиться роскошным телом, хочу одежды с тебя срывать…» – Тебе Бальмонт нравится?
– Это американский актер?
– Русский поэт Серебряного века. Ты любишь стихи?
– Я Резника по телевизору видела. Красивый, в белом костюме.
– Понятно. А чем ты занимаешься? Работаешь или учишься?
– В аграрном университете.
– Деревенская, что ли?
– Городская, но туда поступить легче.
– Ну, расскажи про аграрный университет.
– А чего рассказывать. Полгода ещё не проучилась, ни одной сессии не сдавала. Лучше вы что-нибудь расскажите.
Владимир Иванович налил водки.
– Не пейте, пожалуйста.
– Боишься, что изнасилую?
– Нет, я вам верю. Вы добрый. Вы только моим не рассказывайте, а то меня с работы выгонят.
При ней пить не стал, но когда выпроводил, налил несколько раз подряд. Нравилось считать себя добрым и благородным. Денег было не жалко, пусть и ворованные, но пошли на помощь бедной студентке. И совсем некстати закралось подозрение, а не разыграло ли это невинное создание дешевую мелодраму перед простодушным добряком. И он вызвал новую Кристину.
Наутро смог вспомнить, что она была очень красивой, самой красивой из всех побывавших в его квартире. А дальше – провал в памяти. Судорожно осмотрел карманы. Деньги были целы.
* * *
Сколько он ни успокаивал себя, но отделаться от мандража не мог. Даже болезненная страсть пропала. Но это его не удивляло, потому что без оговорок укладывалось в теорию – Кристину хочется потому, что нет денег, а стоило появиться приличной сумме, и тяга исчезла. Промаялся неделю и, придумав простенький повод, позвонил сам. Оказалось, что зря паниковал. В воровстве его не заподозрили. Звонок был воспринят как напоминание о фотоэлектрокалориметре. Плакаться об украденном Игорь не стал. Может, постеснялся, а может, и не заметил пропажу – денег было много, а сам изрядно выпивши – мало ли куда они могли разлететься. Удостоверился, и полегчало, словно и не было причин для беспокойства. Страхи ушли, а теория, придуманная для самооправдания, оказалась несостоятельной. Проводив очередную Кристину, он думал о следующей. Продолжая подтрунивать над собой, он трезво сознавал, что страсть его даже с натяжкой нельзя обозвать поиском идеала. Каждая Кристина была словно билет лотереи-спринт, купленный без надежды на сказочный выигрыш, а только ради момента вскрытия этого билета. Пограничного момента ожидания. Только ради него, но не выигрыша, который ему не нужен, даже опасен. Случись такое, он не знал бы, что с этим идеалом делать – у него есть жена, которую он любит и которой он верен. Но появилась возможность вызвать Кристину, и он не в силах отказаться.
Деньги, как всегда, кончились неожиданно, да и не столь велики они были. Когда сидел в лаборатории, постоянно ловил себя на том, что глаза помимо его воли постоянно ищут очередную жертву, но ничего подходящего не осталось. Надо было придумывать новые источники. Но не придумывалось.
Дома заваливался на диван и тупо пялился в телевизор. Никогда не любил эту «жвачку для глаз», но пристрастился, спасаясь от свалившегося на него свободного времени.
Когда через заросли телеговорильни пробился звонок, он был уверен, что объявился Игорь. Не без надежды схватился за трубку, но услышал женский голос.
– Говорила тебе, что поднимем.
– Что поднимете? – раздражённо спросил Владимир Иванович.
– Как что? Жену твою. Окрепла уже. По хозяйству старухе помогает. По воду ходит.
– Зачем по воду?
– Так без водопровода живут, вот и ходят на колодец.
– Не может быть.
– Все может, если чужие доктора не мешают. Завтра к обеду жди.
Первое, что он почувствовал, – испуг. Потом принялся стыдить себя за эту слабость, но получалось неубедительно. Радость от чудесного исцеления жены блуждала на дальних подступах. Робкая виноватая радость.
А перед глазами стояли пустой стеллаж, грязная стена, которую так и не собрался оклеить новыми обоями и шкаф без шубы, исчезновение которой предстояло объяснить.
Выход подсказали сериалы, просмотренные за последние дни, – надо имитировать ограбление. Владимир Иванович открыл ящик с инструментами, достал молоток и выдергу, которая могла заменить воровскую «фомку». Заперев дверь снаружи, приставил выдергу чуть выше замка и ударил молотком. Когда надавил на рычаг, стандартная клееная дверь поддалась без особого сопротивления. Спрятал выдергу под ванну, разбросал по полу вещи из шкафов и посчитал, что этого достаточно, уверенный, что ограбление бедной квартиры милиция расследовать не будет, а приписывать величину ущерба он не собирался. Оставалось продумать и выучить свои показания. По радио шла литературная передача. Трагический мужской голос читал: «Русь моя, жена моя, до боли…» Надо было сосредоточиться, и он выключил радио.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
