«Но сами знаете, как бывает в переговорах с турками. Если хочешь купить ковер, нужно выпить полдюжины чашек кофе и выкурить сотню сигарет и только потом можешь ввернуть несколько слов про ковер. У меня, возможно, есть время вести переговоры, но у моего народа такого времени нет. Евреи умирают с голоду в русской черте оседлости. Я должен немедленно найти для них выход…. После я перешел к территории, которую хотел получить от Англии: Кипр, Эль-Ариш и Синайский полуостров».
Чемберлен ответил, что Кипр отпадает, поскольку его жители — греки и турки-мусульмане — станут возражать, и Англии придется стать на их сторону. Но если Герцль «сможет показать ему место в британских доминионах, где еще нет белого населения, мы могли бы обсудить». Относительно Эль-Ариша и Синая необходимо проконсультироваться с лордом Кромером. Какая жалость, что он уже вернулся в Египет.
«Я набросал ему Эль-Ариш на листке бумаги, который лежал у него на столе, а также мою идею относительно окрестностей Хайфы. Я сказал, что надеюсь заставить турок быть посговорчивей, если смогу также упомянуть про „Родник Египта“ (Синай). Тогда я за меньшую сумму мог бы получить район Хайфы. На это Маска [Чемберлен] рассмеялся и уронил монокль. Но он понятия не имел, где находится Эль-Ариш».
Герцля позабавило, что министр по делам колоний «не слишком хорошо разбирается в британских владениях, которым в настоящий момент является бесспорным хозяином. Словно бы управляющий большим складом бакалеи не вполне уверен, где именно хранятся не вполне расхожие товары». Вместе они обратились к атласу, и найдя Эль-Ариш на египетской территории, Чемберлен сказал, что там возникнут те же проблемы с местным населением, что и на Кипре. «Нет, — возразил ему Герцль, — мы держим путь не в Египет. Там мы уже побывали». Маска снова рассмеялся. «Только теперь он окончательно понял мое желание получить место, в котором еврейский народ мог бы собраться вблизи Палестины».
В разговоре с Чемберленом, как и в разговоре с Ротшильдом, Герцль не пытался скрыть, что считает Синайский полуостров отправной точкой возвращения на древнюю прародину. Он утверждал, что Эль-Ариш и Синай не населены и не возделываются, что Британия могла бы отдать эти области евреям и заодно выиграть от увеличения собственной власти. Это как будто произвело впечатление на Чемберлена, и на прямой вопрос: «Вы бы согласились на то, чтобы мы основали еврейскую колонию на Синайском полуострове?» он ответил: «Да, если лорд Кромер будет за…» Он попросил Герцля вернуться на следующий день.
Герцль остался под впечатлением, что перед ним практичный и энергичный человек, не гениальный, не наделенный воображением, но по сути своей коммерсант, твердо намеренный расширять свое предприятие. В действительности же Чемберлен, даже не задумавшись о проблеме, которая ставила в тупик мир вот уже две тысячи лет, взялся за дело со всей решительностью финансового воротилы, которому предложили выгодную сделку. Когда Герцль на следующее утро явился в министерство по делам колоний, Чемберлен сообщил, что на вторую половину дня условился о встрече с министром иностранных дел лордом Лэнсдауном. «Я расчистил вам путь. Вы всё изложите ему. Постарайтесь заверить лорда Лэнсдауна, что вы не планируете совершить из Эль-Ариша рейд на Палестину в духе Джеймсона…» Говоря это, он просто сиял… Я сказал: «Разумеется, об этом и речи быть не может, поскольку я хочу продвигаться в Палестину только с согласия султана». Он посмотрел на меня с улыбкой, точно говоря: «Ха, так я вам и поверил!»
Герцль поспешил на встречу с лордом Лэнсдауном, чей секретарь сообщил, что договариваясь о встрече, Чемберлен очень настаивал. Министр иностранных дел выслушал его дружелюбно, повторил, что всё зависит от лорда Кромера, и согласился, чтобы представитель Герцля Леопольд Гринберг поехал в Египет, чтобы вести дальнейшие переговоры на месте.
В ноябре Гринберг вернулся с отчетом, что лорд Кромер не ответил отказом, но выдвинул одно возражение, а именно, что Синайский полуостров уже является предметом пограничных споров между Турцией и Египтом. Тем не менее Герцль, воодушевленный тем, что лорд Кромер отнесся к проекту по колонизации серьезно, составил официальную декларацию программы сионизма и проекта Эль-Ариша, которую обещал представить Лэнсдауну. Первым шагом должно было стать согласие британцев на то, чтобы сионистская комиссия исследовала местность, следующим — концессия на землю от египетского правительства. Страшная проблема черты оседлости в конечном итоге будет решена, и Британия получит «материальные выгоды», но главное — евреи обретут гарантии «колонизаторских прав», что будет значить более всего остального.
Тут Герцль намекал на создание государства, хотя, по всей очевидности, был не готов открыто говорить об этом с британским правительством. Лорд Кромер, которому министерство иностранных дел переслало меморандум, немедленно уловил суть. «В своем письме вы замечаете, что „проявите великодушие, даровав право на колонизацию“. Из вашего письма не ясно, что понимается под этими словами и каких именно прав ожидают колонисты». То, что создание государства не было выведено ясной целью, повторили и вожди сионистского движения на Парижской мирной конференции 1918 г., и это привело к бесконечным затруднениям и горьким упрекам в пору Британского мандата. Однако вполне возможно, что четкая формулировка о создании государства привела бы к равным, если не к еще большим затруднениям, в частности к возражениям со стороны сторонников ассимиляции среди евреев, которых она бы привела в ярость. Этого Герцль не мог допустить, поскольку всё еще надеялся получить от них деньги на капитализацию Еврейского колониального банка. Что бы он ни предпринимал, на пути у него всегда возникала одна и та же проблема. Он не мог получить землю, если не мог доказать, что имеет деньги, и не мог получить деньги, если не мог показать, что имеет землю.
Так или иначе, лорд Кромер предостерегал, что настроения в Египте не позволяют «питать оптимистичных надежд на успех». И лорд Лэнсдаун в сопроводительном письме указывал, что колонистам придется принять турецкое гражданство согласно египетским законам. Герцль, однако, не желал падать духом. Он уже подозревал, что из Синайского проекта ничего не выйдет, и, хотя уже получил согласие коллег по сионистскому движению на создание исследовательской комиссии, в ответном письме Лэнсдауну начал готовить почву для переговоров относительно альтернативной территории. На сей раз он высказывался более, пусть и не полностью, открыто. Не столь важна сама земля, писал он, сколько создание атмосферы, настолько еврейской по своему духу, «чтобы она гарантировала бы им как евреям свободу, справедливость и безопасность. Знаю, ваша честь оценит огромную важность национального сознания, которое вопреки всем и каждому спасло наш народ от страшнейшей деградации в прошлом и вызволит нас из плачевного состояния, в котором мы пребываем сегодня».
На последовавшем затем совещании в министерстве иностранных дел в начале 1903 г. он не встретил готовности принять такую точку зрения. На совещании присутствовал постоянный заместитель министра, сэр Томас Сэндерсон, «худой, угловатый, умный, подозрительный старик», которого напугали разговоры о «колонизаторских правах». Он лаконично заявил, что не может быть и речи о международных гарантиях, что большее, на что можно надеяться, это хартия от правительства Египта, детали которой будут выработаны лордом Кромером. «Английское правительство пойдет на меры лорда Кромера, но не дальше».
