Потерь личного состава нет.
18 января. Полк продолжал обеспечивать огневую поддержку штурма 1-го штурмового отряда, 674-го ПОН (полк особого назначения. – Авт.). Бой длился до 17.00. Подразделения 674-го ПОН в основном овладели частным сектором и закрепились на достигнутых рубежах. В течение дня подразделения полка не привлекались на обеспечение штурма, занимаясь инженерным оборудованием позиций.
20 января. В 11.00 1-й штурмовой отряд продолжал наступление в указанном направлении. На всем протяжении штурма огневые средства полка вели огонь по вызову, поражая огневые точки противника в Старопромысловском районе.
22 января. Подразделения полка с 12.00 начали подготовку к маршу, одновременно дежурные силы и средства вели наблюдение на огневых позициях.
Алексей Горшков, командир 3-го взвода 3-й мотострелковой роты, старший лейтенант:
– 21 января я попался на глаза подполковнику Фролову: «Поедешь со мной на рекогносцировку, бери с собой одну «бэху». Шли мы передовым отрядом полка, с нами были несколько разведчиков, саперы. Прошли два перевала мимо Грозного с севера и вышли к Ханкале. Закрепились и день ждали главные силы полка. Ночевали у «бэхи», палатку привязали к машине, чтоб ветром не задувало, развели костерок, что-то варили. А спали прямо в «бэхе», на сиденьях десантного отсека. В берцах в спальник залезаешь – и спишь…
Сергей «Бомжонок», механик-водитель БРДМ противотанковой батареи, рядовой контрактной службы:
– Когда все же отцы-командиры решили, с какого направления будет входить полк в Грозный, то колонну передового отряда с солдатами на броне в обход Грозного, по бездорожью, полями, ночью, повел заместитель командира полка подполковник Фролов.
Как стемнело, подул сильный ветер, стало холодно, погода была промозглая. Солдаты – на «бэхах», на броне сверху, и, надо отдать должное, он, так же как и все, сидел на броне с картой. Я ему еще крикнул, чтобы он хоть одеяло накинул на себя, чтобы ветер так не продувал. Мне внутри было холодно – оба люка открыты, только что ветра нет.
Провел нас Фролов без единого выстрела, я от него тогда, как от командира, просто в восторге был. Хотя возможно, что боевики не отважились бы напасть на такую колонну. За ночь обошли Грозный, подошли к городу с восточной стороны.
«На чутье прошли…»
Александр Фролов, зам. командира полка, гвардии подполковник:
– Задача на тот переход передового отряда полка мне была поставлена вечером, и провести его мы должны были в предстоящую ночь. Решение принималось на скорую руку, маршрут, пунктиром по карте, очень рискованный, протяженностью примерно 160 километров, по территории, не контролируемой нашими войсками, через три населенных пункта, где могли быть засады. Предварительного согласования маршрута движения колонны не было, потому что нас однозначно бы вычислили и накрыли: эфир духи прослушивали. Решено было идти не по предгорьям, а почти по северной окраине Грозного. Я вел колонну там, где стояли наши взаимодействующие части, были лишь сигналы взаимодействия и связи. Все механики-водители меня знали, всех перед началом движения проинструктировал: идти колея в колею, дистанция между машинами – не больше 20–30 метров. В колонне было 17 машин – «бэхи», по две от каждой мотострелковой роты, и грузовики.
Вышли через расположение второго батальона, примерно в 20.30, после ужина, предварительно послушав эфир. Боковой дозор – слева от колонны, впереди – машина с разведкой. Накануне выпал снежок, ночью это было естественное освещение, видно было, что мы идем. Шли компактно, только гул слышен, лишь в одном месте включали фары. Все механики-водители во время движения сидели на связи, у меня радиостанция «Чайка» стояла в рабочем режиме, но о ходе движения не докладывал, только когда пришли на место, доложил полковнику Юдину, что все нормально. В штабе группировки потом удивлялись: «Как вы это сделали?» – «На чутье прошли…» – не заходя ни в один населенный пункт, по бездорожью. За ночь прошли километров 70–80.
По прибытии надо было подготовить новый район сосредоточения полка, проверить его на мины. Через два дня полк перемещался на новое место совсем другим маршрутом. Я дал маршрут, которым мы шли, но командир полка принял другое, менее рискованное решение, под прикрытием 752-го полка. Так было надежней, хотя растянулись колонны тогда сильно.
Александр Лихачев, начальник штаба полка, подполковник:
– Подполковник Фролов повел передовой отряд своим маршрутом, а мы, основные силы полка, пошли на следующий день через Сунженский хребет мимо Октябрьского через Алхан-Калу, Алхан-Юрт и по «бакинке» до Пригородного (трасса Ростов – Баку.). Связь у меня с Фроловым была всю ночь, до 5–7 часов утра. Мы утром свернули пункт управления, палатки и движение начали около 8 часов утра. Весь переход и маршрут были детально спланированы. Полковник Юдин с боевыми подразделениями ушел вперед, 3-я мотострелковая рота обеспечивала прохождение колонны. У меня остались связисты, тылы, медики. Снег выпал, местность стала уже другая, немного заблудились. Машины на дороге стали буксовать. Я своей БМП-КШ таскал автомашины и прицепы в горку. Вышли на «бакинку», а навстречу идут и идут другие войска… Около 16 часов дня мы пришли на место, где стоял Фролов с передовым отрядом полка. Полковник Юдин вскоре уехал на рекогносцировку, тогда еще ранило его водителя и лейтенанта-сапера.
Жизнь, которая для каждого могла кончиться в любую минуту, в полку шла своим чередом. Каждый день – какие-то большие и маленькие события, ситуации, когда люди чем-то проявляли себя…
«Такие комара осторожно сдуют…»
Александр Федорченко, начальник штаба 2-го мотострелкового батальона, гвардии майор:
– Замкомвзвода гранатометного взвода сержант Габов, крепкий парень. И, как в большинстве своем все здоровые, очень добрый и скромный, по крайней мере – был. Такие комара осторожно сдуют, чтобы не причинить вреда.
Мы обошли Старопромысловский район с севера и развернули КНП батальона на птицефабрике. По периметру, как положено, установили сигнальные мины. Но бродячие собаки их постоянно «снимали». Вскоре менять сигнальные мины стало нечем, боевые гранаты ставить было запрещено. Мне не оставалось ничего другого, как отдать команду на отстрел собак, тем более что многие из них уже пробовали человечину. Но пуля калибра 5,45 – не та пуля, которая убивает сразу, тем более собаки очень живучи. В общем, было жалко. Ко мне подошел Габов и попросил одни сутки, за которые он с собаками договорится. Мне стало очень интересно посмотреть на сам процесс, и я дал «добро». На следующий день при обходе постов я услышал хохот с чердака здания. Поднялся туда и стал ругаться, что за цирк они здесь устроили. Они ответили, что цирк не здесь, а внизу. Я перевел взгляд и увидел замкомвзвода, который стоял по пояс в траве, а на его плече лежала кувалда. На мой вопрос, что он там делает, «Гринпис» наш, ответил, что собаки даже не успевают испугаться, которых он подманивал к себе близко…
