– Он тебе не нравится? По сравнению с твоим домом он не очень большой, я знаю, но…
– Он мне нравится.
– Правда? Несмотря на то, что течет крыша? Но ты еще не видела спальни.
– Я ночевала в таких условиях в то время, когда мы с отцом кочевали в доме-фургоне, что меня ничем не удивишь. Я только надеюсь, что некий коварный французский пират будет время от времени навещать меня.
У Торна от желания потемнели глаза.
– Возможно, он уже ближе, чем вы думаете, миледи.
– Вы так полагаете? – Индия протянула руку и наткнулась на твердую плоть. – Мне разрешено подняться на борт, капитан? – пробормотала она.
– Боже милостивый, – простонал Торн и, схватив Индию, стащил ее на землю. Любуясь ее белой кожей и рыжими волосами, разметавшимися по плечам, он прохрипел: – Этот пират – опасный человек. Он всегда берет то, что хочет.
Индия провела языком по губам.
– Я тоже.
Торн закрыл глаза, отчаянно стараясь сохранить над собой контроль. А когда открыл, Индия уже расстегивала верхнюю пуговицу его рубашки.
– Интересно, мадам, кто здесь пират?
– Может, бросим жребий? – промурлыкала она.
– Да поможет мне Бог.
– Думаю, что мы оба.
Она стянула рубашку, обнажила могучие плечи мужа и провела губами по твердым мускулам.
– Предупреждаю – сегодня я в настроении сделать нечто очень опасное.
Ее пальцы, медленно скользнув вниз, сомкнулись вокруг его пульсирующей плоти, и она улыбнулась реакции Торна – немедленной и безудержной.
– Поразительно. Даже лучше, чем мне помнится. Почти так же хорошо, как было с тем пресловутым пиратом, который пытался меня соблазнить.
– Почти? – Торн спустил с ее плеча рукав. – Ты убьешь меня, женщина. Клянусь, ты опаснее любого пирата. – Среди воланов и кружев он нашел торчащий розовый сосок. – Я уже почти умер. Однако полагаю, что есть гораздо худшие способы встретить свою смерть.
На следующей неделе Айан выздоровел, Торн все время ворчал, а Алексис носилась по дому, стараясь всем угодить.
Настал день, когда герцогиня объявила, что Торн достаточно поправился и может больше не ложиться в постель. В связи с чем Торн тут же увлек Индию в розарий.
Алексис сидела по другую сторону густого ряда цветущих роз и смотрела, как Торн целует Индию.
– Он очень красив, не правда ли, Жозефина? Ты так много пропустила, с тех пор как дядя Айан отправил тебя в починку. Во-первых, герцогиня. Она очень добра. Она даже собирается подарить мне шелковое платье, сшитое специально для меня. У Марианны будет, конечно, более нарядное, но ведь она старшая, так что я не возражаю. Ее темным волосам очень пойдет розовый цвет. Во-вторых, кухарка. Она пообещала научить меня печь пирожки со сливами.
Алексис удовлетворенно вздохнула и погладила шелковистые волосы куклы. Сквозь листву ей были видны фигуры Индии и Торна.
– Они счастливы, это видно. Словно сбылся мой самый лучший сон. – Она лукаво улыбнулась. – Правда, есть один сон, о котором они пока не знают. Это Райан. Я знаю, Жозефина, что тебе захочется с ним познакомиться. – Глаза Алексис округлились. – На этот раз он привел с собой еще кого-то. Она будет его сестренкой. – До Алексис донесся счастливый смех. – Да, они будут очень счастливы. Мы будем очень счастливы, – тихо добавила она.
Она направилась в дом.
– Если ты будешь хорошо себя вести, Жозефина, я разрешу тебе пойти со мной в мастерскую дяди Айана. Знаешь, он умеет вырезать из дерева лягушек и других зверюшек…
В тени беседки Торн прижал к себе улыбающуюся Индию.
– А теперь, моя дикарка…
– Но, Дев, ты уверен, что рана на руке зажила? Тебе не следует напрягаться.
– Видимо, помогло желе герцогини, – пробурчал он, потянув пояс ее платья.
– И еще, Дев. Я о ребенке. О Райане. Я чувствую, что он рядом. Я почти слышу, как он смеется. Знаю, что это глупо, но…
– Нет, не глупо. Я очень рад, что ты слышишь его смех. Но может, пора подарить ему братика?
– Или сестричку.
Дев возвел глаза к небу.
– Да поможет Бог бедным, невежественным мужчинам.
Но он выглядел вполне счастливым, когда его жена подтолкнула его на землю и легла рядом. Увлеченные друг другом, они не заметили ни шелеста ветра в ветвях плакучей ивы, ни шепота цветов.
Эти звуки были очень похожи на тихий смех младенца.
