— Круто, — заметил он. Он стянул тоненькие лямки с ее плеч и провел рукой по нежной коже. Платье упало, застряв ненадолго на ее бедрах, к исцарапанным, запачканным грязью ногам. Рейн с трудом заставила себя не отшатнуться и не прикрыться хотя бы руками. Она выпрямилась и совладала с лицом. Пусть смотрит. Она все равно сохранит достоинство, несмотря на наготу. Он изучал ее тело жадным взглядом, задерживаясь на деталях. Он продолжал гладить ее ладонью, не пропуская ничего, словно пытался запомнить на ощупь.
Несмотря на его непредсказуемое настроение и выпитый им алкоголь, она совершенно не испытывала перед ним страха. Она приложила тыльную сторону ладони к его щеке.
— Ты весь горишь, — тихо сказала она.
— А то я не знаю. И так каждый раз, когда смотрю на тебя.
— Тебе нужно принять аспирин или что-нибудь…
— Какая ирония. — Он прервал ее, как будто она и не говорила. — Первый раз я так отнесся к женщине, и вот как оно все обернулось.
Она приложила ладонь к его лбу, пытаясь остудить его.
— Ты ведь знаешь, что я никогда бы не сделала ничего, что может навредить тебе, — пробормотала она.
— Т-с-с, я не собираюсь обсуждать это.
— Но, Сет, мы должны… Он прижал палец к ее губам:
— Нет, не должны. Не хочу никаких ограничений.
Она уже натыкалась на эту каменную стену, но больше это ее не пугало. Не теперь, когда она видела другую сторону его натуры: его нежность, его безграничную ранимость. Она обняла его за талию, стараясь не задеть повязку.
Он отпрянул назад и съежился. Убрал от нее руки.
— Какого черта ты делаешь? — проворчал он.
— Хочу согреться. Ты не хочешь дать мне хоть какую-нибудь одежду, а мне холодно.
Он держался сурово.
— Плохая идея. Я сегодня не могу себя контролировать. Вообще не могу. Так что не доводи до греха, Рейн.
Она прижалась щекой к его груди и нежно потерлась.
— Я знаю тебя, — сказала она мягко, но упрямо. — Ты меня не напугаешь. Сет Маккей.
— Да ну? — Его рука обняла ее, согревая теплом. — А вот ты меня пугаешь, крошка, пугаешь до смерти.
Сет сам не заметил, как они оказались на матраце, а он был уже в ней.
— Верь мне, милый, — шептала она.
— Нет, — упрямо твердил он.
— Хотя бы смотри мне в глаза, когда мы занимаемся любовью. Хотя бы это ты должен для меня сделать.
— Это не любовь, и я ни черта тебе не должен.
Но тут словно ток прошелся по его телу. Он замер, чувствуя возбужденное напряжение, соединяющее их.
— Черт бы тебя побрал, — проворчал он.
— Вот видишь? — прошептала она. — Это любовь, Сет. И так каждый раз, когда мы вместе. И так будет всегда. Мы не можем причинить друг другу вред, это против нашей природы…
Несколько минут спустя Сет лежал позади нее, прижимаясь горячей грудью к ее спине.
— Сет, ты не надел презерватив. Мы вообще никак не предохранялись, — сказала Рейн.
— Презервативы остались в мотеле. Хочешь спросить у Макклаудов, можно ли воспользоваться их запасом?
— Нет, — прошептала она.
— Я так и знал. Без них гораздо лучше. Я готов разрядиться сразу, как только оказываюсь в тебе… Ладно, давай спать.
— Сет…
— Хватит разговоров на сегодня.
Она проснулась где-то посреди ночи. Лицо болело, сбитые ноги ныли, шерстяное одеяло противно кололось. Тяжелая рука Сета мешала дышать.
— Сет, ты спишь? — прошептала она. Он вздрогнул и поцеловал ее в шею.
— Уже нет.
Она развернулась к нему.
— Мне надо в туалет.
Он отбросил одеяло и потянулся за джинсами.
— Пойдем, я тебе покажу.
Она завернулась в одеяло и пошла за ним по сумрачному коридору. Он открыл дверь, дернул за цепочку, чтобы зажечь свет, жестом показал на туалет и закрыл за ней дверь. Комната была такой огромной, что сантехника, казалось, потерялась в ней. Только сейчас она поняла, как сильно она хочет помыться.
Она выглянула за дверь.
— Я хочу искупаться, — сказала она ему.
— Ладно, — ответил он и пошел обратно в спальню.
Она пустила воду. Дверь открылась, и вошел Сет с обогревателем в руках. Он поставил его повыше, воткнул его в розетку и стал ждать, скрестив руки на груди. Он так привлекательно выглядел, одетый в одни только джинсы. Он был просто ослепительно хорош.
— Ты не подождешь за дверью, я бы хотела побыть одна, — попросила она без особой надежды.
— Нет.
Он бесстрастно смотрел на нее. Вода наполняла ванну, откуда поднимался пар. Рейн вздохнула и позволила одеялу упасть на пол. Сет подхватил его и повесил на крючок над обогревателем.
Она скрутила волосы в пучок. Их бы тоже не мешало вымыть, но она не могла даже подумать о том, что ей снова придется ходить с мокрыми волосами. Она забралась в ванну, поморщившись, когда горячая вода коснулась ее разбитых ног. Она погрузилась целиком и закрыла глаза, расслабившись и слушая шум воды.
Сет выключил воду, когда она дошла де ее подбородка, и Рейн открыла глаза. Он взял мыло, выловил ее ногу и намылил ее, не пропуская ни одного пальчика, ни одного подъема. Он опустил ее, выловил вторую ногу и повторил процедуру с той же любовной заботой. В комнате не раздавалось ни одного звука, кроме плеска воды.
Ее сердце болело от любви к нему.
— Я тебя не предавала, — сказала она тихо. — Придет день, и ты поймешь, что я говорю тебе правду.
— Да? — спросил он, не отрываясь от занятия.
— Да, — ответила она воинственным голосом. — И ты будешь чувствовать себя последним придурком, что не поверил мне. И я буду наслаждаться каждой минутой этого.
Его губы тронула легкая улыбка.
— Пугающие перспективы.
— Посмотрим, как тебе это понравится, когда это произойдет. Ты уже знаешь правду, просто не хочешь признаться себе.
Он гладил мылом ее колено.
— Правда — штука относительная, — заметил он.
— Да ладно тебе, — выпалила она. — Ты сейчас говоришь, как Виктор.
Ее нога выскользнула у него из рук и с плеском упала в воду. Он вытер брызги с лица.
— Не сравнивай меня с ним. Учитывая, как идут дела, я могу и не дожить до того, чтобы выяснить правду.
Она дернулась, как будто ее укусили.
— Не говори так! — Ей вспомнился сон и печальные глаза отца на удаляющейся лодке. — Пожалуйста, не говори так, — повторила она, сдерживая слезы.
