Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
— Я вспомнила, как однажды в старшей школе на уроке испанского у нас было такое задание: нам надо было разбиться на пары и разыграть историю о том, что нас обвиняют в убийстве и нам с партнером нужно придумать себе надежное алиби на испанском языке. Потом один из партнеров выходил в коридор, а другой оставался в классе, и вся группа его допрашивала: «Что это был за ресторан?», «Какую воду вы пили?», «Какая была погода?». Мы с Радживом Гуптой были уверены, что придумали идеальную легенду: в то время, когда произошло убийство, мы ездили на пляж и любовались волнами. Ничего не происходило, мы ни о чем не разговаривали, была приятная погода, потом мы вернулись в город на красном «феррари», и все. Мы подробно обсудили свою одежду, мою прическу и даже то, достаточно ли было в баке бензина. Я отвечала на вопросы первая и справилась с задачей безупречно, а потом вышла в коридор и занялась математикой. Но не успела я включить калькулятор, как класс взорвался хохотом и сеньора Вальдес пригласила меня войти. Отчетливо выговаривая испанские слова, она объяснила мне, что я дала на первый вопрос («Какой это был водоем?») ответ, который был вполне логичен с географической точки зрения («эль лаго Мичиган»), а вот Раджив ответил: «Эль осеано Атлантико». Все время, пока мы придумывали свою историю, он представлял себе семейные поездки в Мэн, а я воображала порт с его разрисованными граффити постройками из бетона, неподалеку от которых жила моя семья.
Нам с Иэном по крайней мере не надо было заботиться, чтобы наши истории совпадали, потому что мою версию, я очень на это надеялась, никто спрашивать не будет.
— Что ты собираешься им рассказать?
— Я подумал, что можно будет сказать, что я убежал в Метрополитен-музей, как в «Архиве миссис Базиль Э. Франквайлер». Потому что ребенок вполне мог так поступить, особенно если он много читает.
В такое никто не поверит. С тех пор как была написана эта книга, они наверняка улучшили систему охраны. Ну и вообще это была выдумка. Не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь на самом деле мог бы так долго прятаться в музее.
С другой стороны, сидя сейчас в холодной тени автобусной станции где-то в Вермонте, не выспавшись и зная, что дома меня дожидается детектив, а в здании автовокзала Иэна караулит русский наемник, ничего более правдоподобного я придумать и не смогла бы.
— Я могу рассказать, что делал все точно так же, как ребята из книжки. Конечно, я не буду говорить, что спал среди тех же экспонатов — с тех пор наверняка сменилась экспозиция, — но можно сказать, например, что я прятался в туалетной кабинке, когда мимо проходил охранник. И еще про то, что я мылся в фонтане!
— А как ты туда попал?
— На автобусе «Грейхаунд»! Ведь когда я вернусь домой, я буду уже специалистом в этой области! Я могу сказать, что копил деньги, которые мне давали на карманные расходы. И что парень, который торгует билетами, поверил, что мне пятнадцать лет. Я могу подробно описать им весь свой маршрут, просто задом наперед! Я запомню все города, которые мы будем проезжать!
Я похлопала себя по щекам, чтобы проснуться и как следует подумать, но это не помогло. Время шло, и пора было на чем-нибудь остановиться.
— Знаешь, думаю, они тебе в любом случае не поверят, что бы ты ни сказал, — вдруг поняла я. — Но если ты будешь упорно твердить про Метрополитен, и повторять одно и то же снова и снова, и ничего не менять в своем рассказе, и ни разу не обмолвишься о библиотеке, о Чикаго или о Вермонте, тогда они по крайней мере никогда не узнают правды. Просто отнесись к этому с юмором. Если даже тебя уличат во лжи, если скажут, что Метрополитен на прошлой неделе сгорел, просто смейся им в лицо и продолжай стоять на своем. Повторяй историю про музей снова, и снова, и снова. Даже если тебе будут угрожать. И в конце концов они сдадутся. Главное, не говори им ничего о том, как все было на самом деле.
— Из-за вас. Потому что тогда вас уволят.
— Да.
Я задумалась, стоит ли сказать ему, что, скорее всего, я уже не вернусь в библиотеку. Если спустя какое-то время он узнает, что я навсегда уехала из города, он может подумать, что теперь нет причин скрывать правду, или почувствует себя преданным и сделает это от злости.
— Даже если я не вернусь, все равно ничего не меняй в своей истории, — сказала я. — Меня не просто уволят, меня посадят в тюрьму. Очень-очень надолго.
Я вдруг задумалась, насколько это вообще было правдой. Так ли уж страшно было то, что произошло? Я пыталась отвезти его в дом его бабушки. Она оказалась погибшим солдатом. Тогда я отправила его домой. За такое меня, конечно, посадили бы, но вот надолго ли? Мы ведь все-таки не в России. Никто не станет увозить меня в черной машине под покровом ночи. Никто не подсыплет мне в водку яда.
Я вдруг неожиданно для себя принялась хохотать. Это был безумный смех вроде того, который пробрал вчера вечером Иэна, и сначала он посмотрел на меня с тревогой, а потом тоже начал смеяться. Несмотря на ветер, носившийся по автобусной станции, несмотря на огромный рюкзак, который Иэн прижимал к груди, чтобы согреться, мы от души хохотали — и это не был смех облегчения или смех, за которым скрывается грусть. Мы смеялись над абсурдностью нашей жизни. Так твоя бабушка — семнадцатилетний мальчишка? А тот жутковатый русский парень что, правда купил тебе билет на автобус? «Хорек-суперблеск»?
В конце концов нас отпустило, и несколько минут мы сидели молча, а потом я стала гонять Иэна по нашей легенде. («Что ты видел в Метрополитен-музее?» — «Ну, самое интересное было, конечно, в отделе древностей». — «Иэн, мы знаем, что ты говоришь неправду. Там по всему музею развешены детекторы движения». — «Боюсь, когда я там был, они не работали — наверное, сломались».) План был такой: он выходит в Ганнибале и по дороге в центр старается как можно меньше попадаться людям на глаза, а потом идет сдаваться в библиотеку. Эта мудрая мысль тоже пришла в голову Иэну, ведь беглец вряд ли станет возвращаться в то же самое место, откуда убежал. Да и вообще: куда еще прийти заплутавшему Иэну Дрейку, как не в публичную библиотеку Ганнибала? Я представила, как он ныряет в прорезь ящика возврата книг, Рокки сканирует его, и компьютер мигает тревожными буквами: «ПРОСРОЧЕНО!»
Я сказала Иэну, что звонить мне можно только в случае крайней необходимости, а, добравшись до Ганнибала, нужно вернуть телефон мистеру Андрееву. А еще лучше — выбросить, предварительно стерев из памяти мой номер.
Автобус приехал как-то невероятно быстро и теперь стоял и шумно отдувался, пыльный и будто куда-то опаздывающий. Я отдала Иэну все наличные, которые у меня оставались, чтобы он мог на остановках покупать себе еду, не обращаясь за помощью к своему жутковатому провожатому. Алексей вышел из здания автовокзала и стоял на почтительном расстоянии от нас, сложив руки на груди и глядя прямо перед собой, как сотрудник секретной службы.
— Я звоню вам, когда он сдан, — сказал он.
Иэн сосчитал деньги и убрал их в карман, после чего протянул мне руку, и я ее пожала. Я подумала, не обнять ли его. Но решила, что, пожалуй, не стоит: ему все-таки только десять. Я толкнула его в плечо на удачу, и мы весело улыбнулись друг другу — так, будто собирались встретиться через неделю или две, чтобы, смеясь, вспомнить это путешествие, а вовсе не так, будто нам уже никогда не суждено было увидеться. Настал идеальный момент сказать Иэну нечто очень важное, произнести такие слова, которые будут ему подспорьем в ближайшие десять лет.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
