Нахмурив брови, лорд Эрвуд вышел на порог трактира, глядя на чужаков. Приезжие были в легких доспехах, без шлемов. Тот, кто заговорил с трактирщиком, выговаривал не по-здешнему. Похоже было, это наемники, но Вельдерна или Годеринга? В распахнутую дверь врывались клубы морозного воздуха. «Где-то набрали крепких ребят», — оценил лорд Эрвуд стать приезжих.
Чужаки гурьбой столпились у крыльца. Лорд искал глазами их предводителя: может быть, кто-то из рыцарей Вельдерна случайно оказался на той же дороге, что и он сам? Но никакого главаря у приезжих, казалось, не было: ни один из них не был одет лучше других и не имел никаких отличительных знаков.
— Кто ваш предводитель? — требовательно спросил лорд.
— Я, — вышел вперед русоволосый парень.
Брови лорда Эрвуда поднялись чуть выше.
— Имя?
— Меня зовут Берест.
Эрвуд слегка пожал плечами — среди наемников могло быть много людей с иноземными именами.
— Кому ты служишь? — оценивающе смерил он Береста взглядом.
— Никому, — отвечал тот.
— Годерингу? — так же невозмутимо продолжал спрашивать рыцарь.
— Мы никому не служим.
— Значит, едете наниматься в войско, — это был даже не вопрос, а заключение.
— Посмотрим еще, — прямо сказал Берест. — Пока что мы сами по себе, а там будет видно.
— Откуда вы взялись?
— Из Пристанища.
Эрвуд усмехнулся и слегка развел кисти рук. Менее сдержанный человек развел бы руками, но он ограничился этим движением.
— Как зовут вашего лорда?
— Берест и зовут, — вдруг весело и насмешливо улыбнулся юноша-южанин. — Он и есть князь Пристанища. О войне, господин, мы узнали только сейчас. Мы ни на чьей стороне.
— Я найму вас, если вы того стоите, — подумав, решил лорд Эрвуд.
Семеро крепких вооруженных парней на собственных лошадях — их можно было прихватить с собой.
— Мы не нанимаемся, господин, — миролюбиво повторил Берест. — Деньги или воинская слава — не наше дело. Нам все равно, кому из лордов служить, лишь бы он был в силах дать мир и защиту Пристанищу.
— Зато мне не все равно, какому из лордов вы будете служить, — Эрвуд бросил пренебрежительный взгляд на князя Пристанища, с виду похожего на крестьянина. — Я не намерен отпускать вас живыми, чтобы вы могли присоединится к врагу моего лорда. Или вы с нами, или я поступлю с вами, как на войне поступают с неприятелем.
Бересту стало досадно. Потерять убитым кого-нибудь из своих в случайной, нелепой стычке? В Пристанище и так мало людей, а других таких, как эти шестеро, вовек не нажить.
— Мы вам не мешаем, господин, — сказал Берест. — Если что — ладно, поедем искать себе другого ночлега. Худой мир лучше доброй ссоры.
Берест сделал знак, чтобы его спутники шли назад к лошадям.
— Стой, холоп! — приказал ему лорд Эрвуд.
Берест остановился. Одним кивком рыцарь дал приказ латникам, и они высыпали во двор.
— Не хочешь добром отпустить? — задорно бросил Берест. — Так чем за людьми прятаться, давай я тебе один на один по шее надаю.
— Грязному наемнику я заткну рот по-своему, — ровно сказал лорд Эрвуд, подходя к нему. — Просто выбью зубы, а потом вас всех вздернут на воротах!
Не доставая меча, рыцарь замахнулся кулаком.
— Ах, ты так?!.. — Берест выругался, уклонившись.
Но он мог бы и не уворачиваться: руку рыцаря еще раньше перехватил стоявший рядом Снодрек…
…В обеденной зале ярко горели свечи. Были ранние зимние сумерки. Огни отражались в столовом хрустале. По обычаю, стол стоял на небольшом возвышении, вокруг замерло несколько слуг, готовых переменить блюдо или налить вина. Лорд Эйтол, правитель Годеринга, обедал в кругу семьи: жена, две дочери, мальчик-сын и молодой брат жены.
— Отец, — сказала младшая дочь лорда. — Из-за войны не будет зимних празднеств?
Лорд Эйтол вздохнул. Исход войны был еще неясен, более того — затраты на войско опустошали казну. Становилось не до зимних турниров.
— Все эти восстания вассалов имеют свойство затягиваться, — произнес лорд Эйтол. — Они нанимают воинов, потом не могут с ними расплатиться, и воины рыскают по всей стране, чтобы набить кошелек. За ними приходится гоняться бог знает по каким дорогам. Правда, потери Вельдерна не могут не радовать. Лорд Эрвуд убит…
— Так что на самом деле за слухи о его гибели? — осведомилась жена.
— Бесславно пал во дворе деревенского трактира. Проезжий рыцарь со свитой — человек восемь или десять — разгромил весь его отряд. До Вельдерна добралось несколько уцелевших латников, чтобы донести до своего сюзерена весть о кончине его любимца, — с удовольствием сообщил лорд Эйтол.
— Кто-то из наших рыцарей? — спросила старшая дочь.
Лорд Эйтол весело развел руками:
— Ума не приложу. Какой-то князь Берест. Вельдерн рвет и мечет и объявил награду за этого «проклятого вассала Годеринга».
— Но среди наших вассалов такого нет, — удивилась супруга лорда.
— Это не мог быть кто-то под чужим именем? — с волнением спросила дочь.
У двери показался оруженосец.
— Что там, друг мой? — приветливо окликнул его лорд Эйтол.
Оруженосец подошел к столу и замялся, видимо, не зная, говорить ли при всех. Лорд дал ему знак наклониться, и юноша прошептал ему на ухо несколько слов.
Лорд негромко рассмеялся.
— Ну что, — обратился он к семейству. — Хотите увидеть наших героев в лицо? Свиту пусть покормят, — велел лорд оруженосцу, — а князя зови сюда.
— Тот самый загадочный вассал? — догадалась леди.
— Сейчас мы на него посмотрим, — кивнул ей муж. — Что-то очень уж неожиданно и таинственно.
— Наверно, какой-нибудь воин, предкам которого твой отец или дед давным-давно пожаловали клочок земли, а ты и забыл, — предположила жена.
Через миг в дверь вошел высокий светловолосый человек с перевязанной головой. В пропахшей конским потом одежде, с осунувшимся, усталым лицом, он хмуро и застенчиво огляделся.
«Похоже, князь-то из простонародья?» — мелькнуло у лорда.
— Приветствую тебя, рыцарь, — мягко произнес лорд Эйтол. — Итак, передо мной тот самый князь…
— Берест из Пристанища, — сказал раненый.
Он все оглядывался, как-то тревожно, непривычный к богатым палатам.
«Что за медвежий угол — это Пристанище? И ведь наверняка мой дед о нем знал, а я даже представления не имею, — мелькнуло у лорда Эйтола. — И что мне теперь делать с этим героем? Князья там, как видно, одичали, работают в поле вместе с мужиками (он заметил, как выглядят руки Береста), дороги туда нет, непроходимые леса или горы, и теперь этот наследник милостей моих предков является ко мне и, несомненно, потребует за свои подвиги еще милостей, дополнительных. Впрочем, он, похоже, неприхотлив. При дворе ему делать нечего, а небольшая сумма из казны…»
