Но настоящая истина, как ни унижай ее, ни пытайся спрятать или приукрасить, все равно явится всем. И тем, кто жаждет ее, и тем, кто страшится.
Взять хотя бы гороскоп, составленный этим мальчиком из Табалы… Антоло. Мэтр Гольбрайн дважды перепроверил схемы и расчеты студента и нигде не нашел изъяна. Жаль, что вместо блестящей карьеры ученого парню досталась нелегкая воинская служба.
Хорошо бы узнать, жив ли он, что сейчас делает?
Слабый человеческий взгляд не в силах пронзать пространство и время, но профессор не зря проживал отведенные ему судьбой годы. Сасандрийские волшебники брали Силу из четырех стихий – Огня, Воды, Земли и Воздуха, но Гольбрайн гордился тем, что напрямую пользуется Силой звезд. Так это или нет, все равно никто не мог дать связного ответа. Даже его первый учитель Ателиан Великолепный, умерший почти шестьдесят лет тому назад.
Профессор расслабился, подставляя лицо призрачному свету звезд, впитывая кожей их сияние, их величие, их мудрость… И когда почувствовал, что божественная квинтэссенция переполняет его существо, бурлит и рвется наружу, мысленно потянулся сердцем к Антоло из Табалы.
Дремучие леса северной Тельбии не спутаешь ни с чем. Березы взбираются по склонам холмов, а сумрачные грабняки раскинулись в ложбинах, сменяемые сероствольными буками. Через лес шли двое. Один прихрамывал и опирался на изогнутую наподобие костыля ветку. Светлые волосы, солдатская поддоспешная рубаха. Гольбрайн узнал своего лучшего студента. А кто же его спутник? Кентавр – дитя восточных степей. Песочно-желтая шкура, черные волосы, гривой спадавшие на плечи, и черный хвост.
Вот так молодцы! Почему же не в армии, не в окружении таких же солдат?
Мэтр чуть напрягся и приблизил свой дух к медленно бредущим путникам. Уловил обрывок разговора.
– …ничего, не пропадем, – радостно вещал Антоло. – Идем прямо на север. Нам бы до Гобланы добраться, а там и до моей родной Табалы рукой подать! Погостишь у меня, а, Желтый Гром?! Отдохнешь…
– Если не будет еще погони, – сдержанно отвечал кентавр, – то отдохнем.
– Да… – поежился человек. – Вообще-то я хотел сбежать, но не так же…
Ах, вот оно что! Мальчишка-то дезертировал… Куда катится мир? А может, оно и к лучшему? Ведь нельзя же допустить, чтобы такой талант погиб в глупой копейной сшибке или от шальной стрелы…
Профессор усилием воли потянулся обратно, в заваленный книгами и инструментом кабинет с широким балконом, но неведомая Сила воспротивилась, закружила его над лесами Тельбии. Он разглядел кавалькаду вооруженных людей из числа набираемых кондотьерами наемников. Седобородый разбойного вида вояка с серьгой в ухе, стриженная «в кружок» женщина с профилем хищной птицы, великан с двуручником поперек седла, остроухий дроу, едва достающий босыми ступнями до стремян, но четче всех увиделся Гольбрайну юноша, приблизительно ровесник Антоло, с черной короткой бородкой и цветастой повязкой вокруг головы – каматийский обычай. Кто такой? Прорицатель привык доверять ведущим его звездам и понимал, что наемников увидал неспроста. Они двигались на запад, вместе с длинной пехотной колонной – полк или армия на марше.
Заинтересованный мэтр Гольбрайн попытался легко коснуться разума каматийца, но отпрянул, ожегшись о тысячи колючих ледяных иголочек. Во имя Триединого! Если парень пока и не чародей, то у него великолепные задатки. Эх, хорошего учителя бы ему…
Новый водоворот Силы подхватил дух мэтра, как речное течение подхватывает лодочку на перекате, швырнул ближе к столице, на широкий и ухоженный тракт, ведущий из Аксамалы в Вельзу. Здесь медленно ползла трехосная повозка, запряженная шестеркой мулов. Дощатые стены и крыша размалеваны яркими красками – красной, изумрудно-зеленой, лиловой, желтой. Над боковой дверцей надпись – «Запретные сладости»…
Хлопок!
Профессор очнулся в кресле посреди собственного кабинета.
Но показанные звездами картинки продолжали стоять перед глазами.
Человек и кентавр.
Наемники, а среди них парень, обладающий сильнейшим даром волшебника.
Бордель на колесах…
Бордель? Он-то тут каким боком?
Мэтр Гольбрайн и в молодости не слишком увлекался девочками легкого поведения, а уж на восьмом десятке… И тем не менее ему показалось, что безвкусно раскрашенный фургончик таит в себе нечто важное. Причем важное не только для дезертира-студента Антоло из Табалы, неизвестного профессору наемника-каматийца, но и для всей Сасандры.
При всей нарочитой пошлости и вызывающей вульгарности передвижного борделя в глубине его таился слабый отблеск света. Еще слабый и незаметный простым зрением, он обещал в скором времени вырваться на волю, расправить крылья, как играющий всеми цветами радуги махаон. И в этих крыльях старому прорицателю мэтру Гольбрайну почудилось спасение Империи, отягощенной тяжкими грехами и набирающим все большую силу злом. Они смогут – и в это нельзя не верить! – разогнать над родиной черные тучи, обагренные тревожным закатом.
Август – декабрь 2006 г.
