Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Марсиньи перевел глаза на другой отрывок. Одна из последних записей.
«…Жак (на вид – семи, наверное, лет, сам точно не знает) и Элинор, по прозвищу Козочка (десяти лет, для своего возраста на удивление хорошо развита и сообразительна). Мальчишка похож на мышонка – пищит, хнычет, просится домой, пугается темноты и громких звуков. После поселения в клетку впал в непрекращающуюся истерику. Годится только на кухню, к празднеству святого Ремигия.
…Бедняжка Жак умер слишком быстро, хотя я все делал правильно – он задохнулся от крика и страха. Ланцет, впрочем, был исключительно остер и не мог причинять ему чрезмерной боли. Однако не могу не признать, что паштет из его печени, великолепно приготовленный матушкой, был нежен. Единственно, я ошибся в выборе вина к блюду – в следующий раз придется посылать к виноторговцу за розовым Пуатевинским.
…Элинор испробована в качестве прислужницы в спальне. Первые два раза много кричала, выказывала сопротивление, прикидывалась безумной и хотела повеситься на шнуре от балдахина. После надлежащего внушения успокоилась и начала относиться к своим обязанностям с подобающим рвением. Пришлось только привязывать руки к спинке постели. К началу зимы вполне сможет заменить столь неудачно потерянную незабвенную Эстель…»
Капитан осторожно отодвинул книгу – самую настоящую адову скрижаль… – встал, прошелся по обширному подвалу, пытаясь смотреть себе под ноги, а не по сторонам, и наконец уставился на бледно-меловых сержантов. В глазах читался только один навязчивый вопрос: как такое могло произойти и почему сатана безнаказанно орудует в сердце христианской Франции?
Медленно, с нарочитой плавностью, Марсиньи повернулся к молодому господину де Бевер, полусидевшему у подвальной каменной стены, возле стола и под крюком, на котором был укреплен маленький, с два мужских кулака, череп – кожа давно мумифицировалась, но время не тронуло волосы ребенка, остававшиеся коричнево-золотистыми.
Может быть, это и есть «незабвенная Эстель»? Не зря ведь череп висит над столом хозяина? Остальные крюки на противоположной стене – всего тридцать два. И бочки, в которых что-то засолено. Что именно – Марсиньи даже и представлять не хотел. Пусть инквизиция разбирается. И еще клетки, как для обезьян в королевском зверинце Лувра: небольшие, в половину человеческого роста, тесные, ржавые. И темная, глубиной в семь-восемь локтей яма в углу. Оттуда неясно доносится запах разложения. Кузлы с положенными на них досками – доски обильно окрашены коричневым, как на бойне. Да, на бойне…
Бевер тупо смотрел в стену, шевеля затекшими пальцами – запястья накрепко стянуты веревкой, найденной здесь же, в подвале. Он чуть вздрогнул, когда капитан неожиданно нагнулся, взмахнул вытянутой из ножен дагой, рассекая путы. Марсиньи поднял человека за шиворот, поставил на ноги, и, заставив Бевера смотреть на себя, тихо, почти с лаской, сказал:
– В доме есть еще кто-нибудь живой? Понимаешь? Живой? Это последний мой вопрос, обещаю.
– Нет. Никого нет…
Быстрым, мгновенным движением капитан всадил дагу чуть левее грудины мессира де Бевера, почти пригвоздив его к стене. Спокойно понаблюдал за тонкой струйкой крови, появившейся из угла безгубого рта. В углу завизжала хозяйка.
– Убит при попытке сопротивления, – пояснил капитан опешившим сержантам. Гуго понимающе кивнул, отводя взгляд. – Утихомирьте ведьму и выволоките ее наверх. Я не могу здесь находится, подождем святых братьев в комнатах. Или на кухне.
– На кухню идти не советую, господин де Марсиньи, – угрюмо отозвался Мишель, обыскивавший дом. – Там еще хуже…
– Что же может быть хуже? – озадачил сам себя капитан и из предосторожности попинал сползшее на пол тело Бевера.
Мертв.
Ничего, инквизиция полакомится его слугой и матушкой, большой искусницей в деле приготовления паштетов из печени. Если же мадам Бевер начнет орать об убийстве ее драгоценного отпрыска вероломными сержантами короля, ей либо не поверят, а если и поверят, то инквизиторы будут только благодарны капитану Марсиньи за избавление от долгих допросов обвиняемого.
Доказательств и так предостаточно – полный подвал. И кухня, если верить Мишелю. Про леденящий кровь дневник досточтимого мессира де Бевера и говорить нечего. Остается надеяться, что святые братья сожгут этот бесовской документ вместе с телом его создателя – труп хозяина также будет передан инквизиции. Дом, после расследования, наверняка разберут, а землю просолят. Если, конечно, святые братья решат предать огласке происшедшее.
Можно рассчитывать, что землю просолят столь же тщательно, как и скрывающиеся в бочках остатки многотрудной деятельности безумного убийцы. Марсиньи частенько встречал сумасшедших и прежде, но такое… Такое капитан видел впервые в жизни и надеялся более никогда не видеть.
Господи, ведь полоумный Жерар де Бевер орудовал под носом королевской стражи полтора года! А раньше, до переезда в Париж, наверняка выходил на охоту за невинными душами у себя в Нормандии – придется отправлять депешу бальи графства Майен, выяснять происхождение самого Бевера, узнавать, почему он поселился в столице, не водилось ли за ним каких грешков на родине… Наверняка водились, да такие, что подумать страшно.
– Благослови тебя Господь, сын мой! – новый, незнакомый голос раздался с лестницы. За спускавшимися в подвал четырьмя доминиканскими монахами маячила озабоченная физиономия Гуго де Кастро. Наконец-то следователи инквизиции соизволили продрать глаза и явиться на зов господина капитана. – Можете называть меня отцом Теодором. Что здесь произошло?
Марсиньи молча указал на стену с крюками.
– Многочисленные убийства, – наконец пояснил он замершим у подножия всхода монахам в белых сутанах и черных плащах с пелеринами. – Поверьте, ваше преподобие, если бы здесь откровенно не попахивало самым черным колдовством, я не осмелился бы тревожить Святейшую инквизицию.
– Злодеи схвачены? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес старший из монахов, мгновенно приняв деловой и сосредоточенный вид. Да, доминиканцам можно только позавидовать – на их стороне сам Господь и святой Доминик! Их не ввели в смущение даже детские черепа, украшавшие стены. Дьявольские козни монахам ордена не страшны.
– Тот, кто совершал эти… это… словом, владелец дома был убит, оказав вооруженное сопротивление королевской страже, – скрывая эмоции, лениво протянул капитан, указывая кивком на труп Бевера. – Мы задержали двух сообщников.
Только перед самым рассветом, незадолго до того, как в церквах начали звонить час хвалитн, Марсиньи покинул темный дом на улице Боннель, сопровождая вместе с обоими Гуго закрытую повозку – мадам де Бевер и одноглазого слугу требовалось препроводить в Сен-Жан-ан-Грев, резиденцию Святейшей инквизиции. Доминиканцы остались на месте, охотиться на дьявола и выяснять, как Князь Тьмы руками безвестного нормандского дворянина вершил злодейства в столице католичнейшей страны Европы.
Когда улица Боннель скрылась за поворотом, Марсиньи мелко перекрестился, надеясь, что на сегодняшнюю ночь неприятности окончены. Вскоре можно будет отправиться домой и немного поспать.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
