— Почему ты принес его сюда? — спросил Каллиодорос.
— База Ара и Порт-Кос, — заговорил Тасдрон, — могущественные силы на реке. Я принес его сюда, потому что я могу отдать одну половину тебе, Амилиан, и одну половину тебе, Каллиодорос. Что бы ни случилось дальше, что бы ни было, не забывайте, что вы когда-то сражались вместе и были товарищами.
Затем Тасдрон отдал одну половину топаза Амилиану, а другую половину — Каллиодоросу.
— Благодарю, — сказал Амилиан.
— Благодарю, — повторил за ним Каллиодорос.
Затем Амилиан посмотрел на Каллиодороса.
— Давай никогда не забывать о топазе, — проговорил он.
— Мы не забудем, — ответил Каллиодорос.
Потом мы пошли к двери, и после обмена любезностями наши гости один за другим начали покидать дом. Майлз из Вонда ушел первым, по пятам за ним следовала пышногрудая рыжеволосая красавица Флоренс, когда-то тоже из Вонда. На улице он приказал ей следовать перед ним. Она выполнила приказ, хорошо видная в обрывках туники, с изысканной лирой, висящей на левом боку. Ее запястья были застегнуты за спиной с горианской надежностью стальными наручниками ее хозяина. Она шла перед ним, счастливая, красивая, любимая, демонстрируемая рабыня. Амилиан ушел с Ширли, следующей за ним по пятам. За ними Глико и Каллиодорос покинули дом, сопровождаемые Лолой.
Тасдрон и Каллимах задержались у двери.
— Тасдрон, — сказал я, — когда совет прибудет на берег реки Воск, я очень надеюсь быть там.
— Мы тоже надеемся, что ты там будешь, — ответил Тасдрон, — с людьми из Виктории.
Мы ударили по рукам. Затем Тасдрон ушел. Он нес с собой короткую белую тунику, которая была раньше на Пегги, и ошейник, снятый с ее шеи. Они подойдут другим девушкам.
— Еще раз поздравляю! — обратился я к Каллимаху.
— Спасибо, — сказал он. — Мне будут, конечно, нужны сильные мужчины, мужчины из разных городов, проверенные и верные.
— Без сомнения, ты найдешь их, — ответил я. — Лучшие мечи на реке будут рады служить тебе.
Он небрежно вытолкнул Пегги через дверь, и она поспешила, связанная, вниз, на первую площадку лестницы, в нескольких ярдах над улицей. Каллимах последовал за ней, затем обернулся и посмотрел мне в лицо.
— Временный штаб сил Лиги Воска, — обратился он ко мне, — будет в лично обслуживаемой комнате в таверне Тасдрона. Ты знаешь это место.
— Конечно, — сказал я. Мы много раз встречались там раньше.
— Через пять дней, — сказал Каллимах, — жду тебя там с докладом.
— С докладом? — переспросил я.
— Я выбрал тебя своим заместителем, — сказал он.
— Каллимах! — воскликнул я.
— Или ты, теперь богатый, боишься тяжелой службы и обязанностей гвардейца?
— Нет! — воскликнул я.
— Тогда ты получил пост, — сказал он.
— Да, капитан! — ответил я.
Он спустился на пару ступенек и снова обернулся и посмотрел на меня.
— Мы могли бы обсудить это поподробнее, но, как ты можешь понять, — проговорил он, указывая большим пальцем на обнаженную связанную Пегги, ожидающую его на площадке, — я тороплюсь доставить эту рабыню домой и воспользоваться ею.
— Да, капитан, — ухмыльнулся я.
Он присоединился к Пегги на площадке и посмотрел на очаровательную связанную рабыню. Она отпрянула назад.
— Не должна ли я следовать за тобой, мой господин? — спросила она.
— Иди передо мной, — велел он.
— Да, господин.
— Таким образом, — продолжал он, — любой из жителей Виктории, кому в этот час случится быть за пределами жилища, сможет обозревать ценность и качество животного, этого прелестного подарка, который был мне дан.
— Да, господин, — сказала она.
— И к тому же, — он улыбнулся, — я хочу наслаждаться предвкушением удовольствия, которое я вскоре получу от тебя.
— Да, господин, — засмеялась она и поспешила вниз по лестнице впереди него.
Я закрыл дверь и поставил решетки на место. Затем я повернулся и посмотрел на маленькую рабыню, стоявшую рядом со мной.
— Иди на место около стола, — сказал я, — и там встань на колени на изразцы, с наклоненной в знак уважения головой.
— Да, господин, — сказала она и поспешила подчиниться.
Я обошел дом, запирая двери. Танцовщицы и их хозяин, конечно, давно ушли. Я сделал много улучшений в доме. Я установил болты и решетки на задней двери, ведущей из кухни. Я обратил внимание на окна. Когда я вернулся к столу, дом, в сущности, был превращен в маленькую крепость.
Я посмотрел на маленькую рабыню, стоящую на коленях, с опущенной головой, на алых изразцах, под светом ламп.
— Мы одни, — сказал я.
— Да, господин.
— Можешь поднять голову, — разрешил я.
— Да, господин.
Я обошел ее кругом, разглядывая. Она была очень красива.
— Можно сказать, господин? — спросила она.
— Да, — ответил я.
— Ты принес три связывающих ремня на стол, — сказала она.
— Да.
— Но ты не принес ни одного для меня?
— Нет.
— Ах! — проговорила она.
— Твой подарок мне, твое представление во время подачи черного вина, — сказал я, — было очень красивым.
— Спасибо, господин, — проговорила она, — но это было не простое развлечение. Я долго фантазировала, как разденусь перед тобой и предложу себя тебе как рабыня.
— В самом деле?
— Да, — ответила она. — И во многих вариантах и разными способами.
— Ты в будущем разыграешь их для меня, — сказал я.
— Я буду рада сделать это, господин.
— Как давно ты лелеяла эти фантазии? — спросил я.
— Еще на Земле, — призналась она. — Я помню попытки решить, каким наиболее чувственным способом я могла бы снять бикини перед тобой.
Я взял ее за плечи и положил на живот, на, изразцы, а затем скрестил за спиной ее запястья и лодыжки. Это обычная поза для связывания. Она сохраняла эту позу, не получив разрешения поменять ее, пока я ходил за позолоченными ремешками, которыми она раньше имитировала обувь, что была на ней в ресторане. Затем я вернулся к ней и присел рядом. Я начал связывать ее, запястья — одним ремешком, а лодыжки — другим.
— Ты также фантазировала, — спросил я, связывая ее, — как лучше снять белое атласное платье и предложить мне себя в качестве рабыни в ночь нашей встречи в ресторане?
Она вздрогнула. Я проверил узлы, затем перевернул ее на спину.
